С катушек пленочных магнитофонов неслись лихие напевы тогда еще мало кому известного Высоцкого: «Нету мочи, нету сил, – Леший как-то недопил, Лешачиху свою бил и вопил: «Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?! А не дашь – тогда пропью долото!» Среди мужиков правилом хорошего тона считалось объясняться фразами Остапа Бендера и прочих персонажей Ильфа и Петрова.

Молодые мамки устраивали свою тусовку. Детская одежда и обувь, из которых младенцы вырастали с космической скоростью, как по конвейеру, переходила от одной молодой семьи к другой. Неугомонная сверхэнергичная тетушка Натки то и дело что-то доставала, что-то меняла, кому-то что-то устраивала, привозила заказы из московских командировок. Ей ничего не стоило напечь в воскресенье целое ведро пирогов и притащить их в понедельник в лабораторию мужа: питайся, народ!

Не меньшей известностью отличался и ее муж, работавший в Институте автоматики. Дядю Вадика звали на помощь все кому не лень. Он все умел, все знал, любое дело горело у него в руках, причем делалось весело, с юморными присказками, шуточками, каким-то артистическим шиком. Чепурной мгновенно становился неформальным лидером в любой компании. Никто не знал больше него анекдотов, баек, не мог так «вкусно» рассказать любую, самую скучную на первый взгляд историю.

Тетушка Дина специализировалась в основном по части снабжения и организационных мероприятий. Ее способности в этом плане отличались уникальностью. В компании дядя Вадик не раз живописал разнообразные коммерческие операции супруги, результат которых оказывался равным яичному навару, а то и вовсе выходил в минус. Дорогое платье, например, в результате цепочки сложных обменов и манипуляций, превращалось в никому не нужную овощерезку, третью или пятую по счету. Хорошо еще не в астролябию!

Тем не менее, во времена брежневского застоя и всеобщего разложения нравов, когда тетя Дина работала в президиуме Сибирского отделения Академии наук СССР, ее умение находить общий язык с любым начальником, в том числе московским, способность «подмазать» кого нужно сослужили добрую службу многим людям. Собираясь в очередной поход по московским чиновничьим кабинетам, тетушка везла с собой богатую дань в виде даров сибирской тайги – меда, орехов, клюквы и меховых шапок, до которых тогдашние бонзы были весьма охочи.

Старания энергичной сибирячки не пропадали даром: принимались какие-то нужные научному содружеству решения, выбивались ставки, добывалось необходимое оборудование. Интересы семьи тоже не оставались в стороне. Сын, окончивший Новосибирский госуниверситет, вместе с дипломом получил направление на работу в Москву, в Останкинскую телестудию.

Предпринимательский дар и светлую голову, полученные по наследству от предков, тетушка Дина (пусть и не всегда) смогла использовать должным образом. Общаясь в восьмидесятилетнем возрасте «на ты» с компьютером, сканером, «Скайпом», заказывая семена для дачи через интернет-магазин и оплачивая посылки через электронный кошелек, бабуся время от времени вздыхала:

– Эх, не в то время я родилась. Будь помоложе, я бы сейчас развернулась!

Ее мужа перемены, произошедшие в стране в начале девяностых, сразили под корень. Дядя Вадик настолько сильно переживал развал науки, хаос, воцарившийся везде и всюду, происходившую на каждом шагу несправедливость, что заработал инсульт. В общую картину невзгод внес свой вклад и развод любимой дочери, оставшейся в неспокойное время с двумя мальчишками на руках. Сломав в довершении ко всему шейку бедра, добропорядочный, умный, веселый дядя Вадик, едва достигнув пенсионного возраста, почти год тяжело и мучительно уходил из жизни. Летом 2007 года его не стало.

Наталья Алексеевна никогда не могла понять жестокую иронию судьбы. «Почему, – не раз спрашивала себя женщина, – она бьет на лету наиболее ярких, смелых, удачливых представителей «хомо сапиенс», оставляя тлеть и безобразничать всяческую гниль? До преклонных лет просиживают на высоких постах свои чугунные задницы прохвосты всех мастей, годами скрипят из последних жизненных сил выжившие из ума старые перечницы и клюшки, отравляя жизнь близким, а настоящие, обладающие мощной энергией и харизмой мужики уходят в неизвестность в самом расцвете сил? Может быть, там, за неведомой чертой, они действительно нужнее? Но как же горько их терять!»

Веселая, насыщенная, несколько безалаберная жизнь новосибирских родственников Натку всегда восхищала. Всякий раз, побывав у них в гостях, она мечтала: «Стану взрослой, тоже смогу делать что-то такое же интересное, начну общаться с умными яркими людьми, научусь разговаривать, как они...» Отчасти мечтам удалось сбыться, но все случилось гораздо, гораздо позже. А тогда, апрельским днем далекого 1961 года маленькая взволнованная первоклассница не могла дождаться часа, чтобы отправиться домой. Так хотелось посмотреть по телевизору на первого в мире человека, побывавшего там, где до него еще никто не бывал!

* * *

…Узнав о рождении сестренки, Натка начала с нетерпением ждать прибытия мамы из роддома. Несколько дней, предшествовавшие этому событию, оказались заполненными размышлениями: какая она, эта младшая сестренка? Какие у нее волосики, глазки, что она умеет делать – словом, девочку волновала встреча с еще не виданной игрушкой, новой куклой, только живой. Переполненную радостью юную душу в некоторые моменты тревожило сомнение: вдруг сестричка не понравится?..