– А чего меня просить, подадим рапорт…

– Кристина, ты ведь не последний человек в Тайной службе, потому и прошу.

– Экстернат, танцы с шаманом- поэтому?

– Поэтому. И обязательное условие- вы с Федором больше не в деле. Ты знаешь, что ждешь ребенка? Мальчик.

Девушка посмотрела на свой подтянутый животик.-Не знала. И день-то какой выбрал.

Завтра День Памяти.

Утром мы позавтракали и разошлись по комнатам переодеваться. В этот день все служившие в армии, по указу Императора, должны быть в форме и с наградами. Вот и висит почти в каждой семье в шкафу парадный мундир, который одевают всего раз в году. Во время службы я постоянно ходил в полевой форме без знаков различия. Мундир сжег после первой же примерки, уперся и сейчас. Кристина задумалась и мне сшили что-то непонятно-строгое серого цвета. Заставила примерить, осмотрела и дала добро - для колдуна нормально. На груди стальной крест с красным камнем в центре. Спустился вниз. Федор и Кристина в парадной форме с погонами полковников императорской армии смотрелись великолепно. Как они могут ходить нормально с таким количеством наград на груди- непонятно. На рукаве нашивка - нетопырь, пронзенный кинжалом. Кристина как-то рассказала, как мы получали эти награды. Император прознал про геройства группы, и когда после отражения очередного нападения не нашел в наградных листах, что принесли на подпись, наших фамилий- там были одни штабные, рассвирепел.

– Для ликвидации следующего прорыва группу Холодова не использовать, пусть отдыхают. Вот эти своими жирными брюхами будут колдунов давить.- И наградные листы полетели на пол. После этого генералов осенило- герои. Откуда Кристина об этом узнала?

Все- таки решился задать давно мучивший меня вопрос.

– А в каком ты на самом деле была звании, когда пристрелила того капитана?

– Тоже капитан, только цвет формы другой. Спросишь, почему так образцово опекаю Сибирские Торговые Дома? Да потому, что это в интересах Империи. Раньше деньги расходились по карманам, а теперь потекли в казну. Не дуйся, я никогда тебя не обманывала, просто о многом не говорила.- Кристина провела ладошкой по моей колючей голове.

– Да не дуюсь я. И Великий дед не мог не знать.- По голове что-то стукнуло.

Бойцы сегодня тоже все были в форме, с наградами, на боках кобуры с пистолетами. Сегодня в открытую. Добирались на трех машинах. Те, кому не хватило места, поедут позже. Я первый раз участвую в ритуале. Когда жил в приюте, нас почему-то на него не возили, а потом просто постоянно был в тайге. Прибыли на место. Было прохладно, около нуля, но бойцы не стали одевать верхнюю одежду. Для меня- тепло, а ребятам, судя по всему, пришлось одеть термобелье.

Мемориал выглядел просто- белая каменная стена, вытянувшаяся вдоль Москва- реки. На ней имена людей, погибших за Империю в конфликтах и войнах. Стена была очень длинной. Остановились на стоянке. Мы втроем взяли в руки букеты алых гвоздик, бойцы выгрузили из внедорожника венки. Встали в хвост очереди. Людской ручеек тек очень медленно. Клерки, военные, ярко накрашенные женщины, матери семейств, дедушки и бабушки, господа в дорогих костюмах, окруженные со всех сторон фактурными мужчинами, молодые девушки, очень много детей- кого здесь только не было. Все были с цветами и все молча шли. До предела заглушил ощущение запаха и все равно пробивало. Горечь утраты, боль, тоска, жажда мщения...И через все это пробивался запах благодарности. Все эти медленно идущие с цветами люди были благодарны ушедшим за то, что, отдав свои жизни, они позволили жить им. Слово патриотизм всегда был для меня пустым звуком. Это для политиков и генералов. Служба в армии была каторгой, с которой невозможно сбежать, нужно выжить. Захотелось достать трубку. Столицу уже несколько столетий не затрагивали никакие конфликты, но эти люди все равно были благодарны. Если бы год назад Мише Холодову, лежащему под кедром на снегу и жующему кусок замороженного сырого мяса сказали, что ему благодарен сытый столичный господин, он бы плюнул сказавшему это в лицо. Начало стены было было просто завалено живыми цветами, а ведь еще нет и двенадцати. Запахи пробивались, начала кружиться голова .Наконец, мы положили цветы к стене, люди пошли быстрее. Я уже не чувствовал ног, дыхание сбивалось. Коснулся рукой Кристы, два бойца подхватили меня под руки. На выходе начал терять сознание.

Пришел в себя на раскладной кровати, стоящей прямо под открытым небом. Седоволосый мужчина в белом халате выговаривал смущенной Кристине.

– Вы голубушка, конечно дама весьма заслуженная, но псиона в толпу вести- это перебор. Чуть было полного кавалера не угробили.

– Он всегда говорил, что не псион, просто запахи чувствует.

– А это, голубушка, у кого с чем ассоциируется. Самый натуральный псион.

Поднялся и сел .

Стена была метрах в трехста. На земле еще несколько пустых кроватей, два автомобиля скорой помощи, у которых стояли люди в белых халатах. Чуть в стороне столпились бойцы во главе с Федором.

– Голубушка, очнулся ваш кавалер. Сейчас мы ему еще один укольчик…

– Спасибо большое, у меня свои. Я достал трубку и начал судорожно набивать. Закурил.

– Миша, ты как?
– Кристина подскочила и начала меня ощупывать.

– Я в порядке.- Поднялся.

– Большое спасибо, доктор, мы, пожалуй, пойдем.- Засуетилась Кристина.

До машин добирались почти бегом. Кристина всю дорогу шипела. Случилась неожиданная встреча.

– Мишка, привет, ты куда запропал, а что это у тебя за штука.- Рука Женьки потянулась к стальному кресту, но была перехвачена более сильной мужской.

– Генерал Благовидов.- Сухощавый седой мужчина приложил руку к фуражке.

Я покосился на Мишку и коротко кивнул головой.- Михаил Морозов.

– Морозов, значит,- улыбнулся мужчина, -кто-бы сказал, что мой оболтус в одном классе с вами учится. Ладно, не буду мешать.- Генерал, пошел в направлении Кристины.

– Учусь я Женька, страшно учусь. Хочу до нового года весь курс гимназии сдать. Восьмой класс осилил, осталось два.

– Да, ну.- Глаза Женьки стали круглыми.-Ну ты могешь. А что за штука-то.- Парень ткнул пальцем мне в грудь.

– Это, Мишка, Стальной Императорский Крест.- Не стал скрывать я.

– Да ну! А как ты…

– Михаил, едем,- крикнул Федор.

– Пора мне, Женька, зовут. Хороший ты парень.

– А свидимся еще, Мишка.

– Пожали друг другу руки и я пошел к машинам.

Дома уселись за стол помянуть павших. Поднял вместе со всеми бокал с морсом, съел кусок жареного мяса и отправился к себе в комнату. Сидел и курил до самого вечера.

Два дня спустя в своей комнате штудировал очередной учебник. Постучавшись, вошла Кристина, села в кресло напротив.