Шрифт:
Бек раскрыл книгу. Она состояла из ветхих, пожелтевших страниц с тонкими красно-коричневыми прожилками в виде продольных и поперечных нитей. По страницам бежали строчки текста, выведенного непонятными буквами с лицевых сторон. Обратные стороны листов кое-где пропитались чернилами.
– Древний манускрипт, – догадался Бек.
– Это папирус! – обрадованно вскрикнул Андрей. – Папирусный кодекс! Был изобретён в Египте.
Он улыбался так, словно обнаружил клад.
– Когда-то в древности люди перешли с громоздких и тяжёлых глиняных табличек на папирус, – говорил он с видом знатока. – Папирус сворачивали в свитки. Но свитки были неудобными и недолговечными…
– Ты хорошо осведомлён, – улыбнулся Бек.
– Как-то в универе писал курсовую, – кивнул Андрей и продолжил. – Люди нашли простое и оригинальное решение! Они стали вырезать из папируса листы одинаковых размеров, сгибали их пополам и сшивали на сгибах небольшими стопками – получалась тетрадь. Затем они соединяли несколько тетрадей в одну книгу. И называли её кодексом. Кодекс оказался вместительнее и долговечнее свитков. И гораздо удобнее их – как для письма, так и для чтения, не говоря уже о хранении и перевозке.
Андрей поднёс рукопись к лицу, прикрыл глаза и с наслаждением втянул её запах.
– Пахнет древностью, – мечтательно произнёс он.
– Из-за этого кодекса чьи-то жизни в опасности, – мрачно промолвил Бек.
– Смотри! – Андрей ткнул пальцем в текст, и Бек увидел среди незнакомых символов явственно выделяющееся слово «космос».
– Удивительно! – Бек приоткрыл рот.
– Ничего удивительного, – сказал Андрей. – Слово «космос» пришло в русский язык из греческого. В Египте до сих пор находят рукописи на греческом языке.
Парни заворожённо разглядывали рукопись, аккуратно перелистывая страницы, и обнаружили это слово в других местах.
– Но тут не только греческие буквы, – заметил Бек, вглядываясь в текст.
– Скорее всего, это какой-то смешанный язык, – заключил Андрей и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Игорь! Нам поможет Игорь!!
Бек вопросительно посмотрел на Андрея.
– Мой питерский дядя, – пояснил Андрей. – Востоковед… Отправим ему копию рукописи!
***
Они наспех отсняли несколько первых страниц на лазерном сканере Андрея, и тот отправил дяде письмо.
Побросав в рюкзаки рабочую одежду, парни выехали на вечерний заказ.
Домой они вернулись к часу ночи. Помылись и сразу завалились спать, чтобы завтра снова выйти на работу.
Как и обещал Андрей, суббота и воскресенье выдались жаркими. С раннего утра и до поздней ночи парни выполняли одну заявку за другой.
День второй
Тринадцатый кодекс
6. Чужой
В кабинете Джима Нортона, специального агента криминального следственного отдела ФБР, было светло и уютно. Утреннее солнце щедро вливалось сквозь незашторенные окна, наполняя помещение тёплым янтарным светом. Джим Нортон, широкоплечий пятидесятилетний мужчина с массивной, выступающей от неправильного прикуса нижней челюстью, сидел за рабочим столом и говорил по телефону:
– Я не знал об этом. Я только что вернулся из Мэриленда… Держите меня в курсе.
Напротив Нортона сидел агент Зильбер – чуть пухлый, но весьма подвижный тридцатитрёхлетний парень с проницательными, смеющимися глазами небесного цвета и высоким сократовским лбом. Перед Зильбером на столе лежала оранжевая папка.
Убрав телефон, Нортон взглянул на Зильбера.
– Олег Ненашев, – заговорил Зильбер, передвигая папку по столу. – Шестьдесят девятого года рождения. Выходец из России, обладатель грин-карты. Снимает домик на Брайтон-Бич. Там он известен под прозвищем «Чужой».
Нортон придвинул папку к себе и потянулся за очками.
– Женат, двое детей, – продолжал Зильбер. – Управляет торговой сетью «Всё для автомашин». Часто летал со своим боссом – Брониславом Старых – в Мексику. В прошлом году погорел на сделке с недвижимостью и задолжал двести тысяч долларов полукриминальному бруклинскому дельцу по прозвищу Рамзес.
Нортон нацепил на нос очки, раскрыл папку и стал читать.
Месяц назад, во время последней совместной поездки в Мексику, Старых и Ненашев встретили на одном из рынков Тихуаны парня, украдкой предлагающего древнюю рукопись. По словам продавца с бегающими глазами, рукопись написана пятьсот лет назад и привезена из Ирана.
Старых долго и придирчиво разглядывал раритет и пришёл к выводу, что это не подделка. После утомительного торга Старых выложил мексиканцу три тысячи долларов. Он радовался, что наконец-то нашёл достойный подарок к шестидесятилетию кузена и друга детства – профессора Стэнфорда, видного специалиста по древним текстам.
В следующую поездку Ненашев отправился один. Поставщик запчастей рассказал ему, что парня, продавшего рукопись, нашли мёртвым. И что Ненашевым и его боссом интересуются серьёзные люди. Он убедил Ненашева выйти с ними на контакт. И в тот же вечер организовал встречу.