– Ты… – лицо Правителя Каффы вытянулось.

– Нет, я просто умно так увидела: бедненькая медуза морока, которую качают несколько галактик. Я понимаю, что мы скатились бы без нее в каменный век, но я вдруг представила себя на ее месте.

– Чему я нисколько не удивлен, – растерянно проговорил Каффа. – Ты унаследовала от бабки Катрин много больше, чем от Айры, которая в своем роде мутирующий Правитель. Она странным образом унаследовала силу от отца, а меч от матери, тогда как обычно происходит наоборот. Мы думали, с таким чудовищем в чреве, матушка не выживет. Айра пила ее не хуже медузы морока и резвилась с мечом, открывая живот трижды, пока ее не вытащили на свет. Поэтому Правители с мечами охотников в природе встречаются, а с силой… Этого Правители Маттеруса не допустили бы, все особи с силой охотников были убиты.

– Мать достали недоношенную?

– Как раз наоборот, ее передержали. Шла война, всем было не до ребенка. В таком случае, я понимаю еще меньше: как ты смогла унаследовать силу Катрин, если Айра не была ее носительницей? – Каффа озадаченно осмотрел ее с ног до головы. – Странно, что матушка не почувствовала ее, или… ты унаследовала силу Дайкона, и меч Айры. Тоже, выходит, мутант!

– А чем сила Катрин отличается от силы Карсада?

Каффа на мгновение замялся.

– Карсад – могучий Правитель, который всегда умел родить живое. Он обрак, и знает о пространстве больше, чем другие. Пока не было вселенной, обраков за Правителей не считали, они кормились от других Правителей, не умея добыть силу сами, и часто становились чьей-то пищей. Они показывали им свои фантазии в картинках. Для обрака империя – и сила, и защита. Пространство им ближе, чем подпространство. А для твоей бабки империя, скорее, дань моде, она умеет накапливать силу из подпространства. Она и сейчас не понимает, как можно спать в пространстве, если и так спишь. Мы все, и я, и Зарт, и Айра – нечто среднее между отцом и матерью. И ты тоже. По крайне мере, я так думал, – Правитель Каффа задумчиво покачал головой. – Но теперь я в этом не уверен. Твой меч и сила такие же древние, как медузы морока.

– Почему?

Правитель Каффа повел плечом, прислушиваясь к себе, досадливо поморщившись.

– Сдается мне, ты приняла на себя то, что улетучились из этого хлама, – он кивнул на сломанные ловушки. – А этого я объяснить не могу. Ты мины не создавала, это не твоя сила, и это не та сила, которую аккумулируют в себе перкары.

– Но я же выпила не абстрактную силу, – Анна ткнула пальцем в кучу хлама.

– Вот-вот, откуда у тебя такая способность? – нахмурился Правитель Каффа, как-то странно на нее посмотрев. Он почти вслух шевелил извилинами, потирая виски.

– Значит, Дай был прав, – удовлетворенно проворчала Анна. – Бабка Катрин – как медуза морока. А как охотники скачивали силу медуз?

– Собрать ее силу можно, но не представляю, как ты к ней подступишься. Это подпространственный червяк, и все, что им нужно, закусить и размножиться. Сколько бы от нее не отрезали, все ее части жизнеспособны, а те, кто пытался выпить ее силу, умирали. Сила медуз пожирает нас изнутри. Охотникам, да, как-то удавалось сделать ее безопасной. Их сила каким-то образом нейтрализовала ее яд. Создатель для этого их и создал, когда медуз развелось видимо-невидимо. Они собирали почти всю силу, которая выплескивалась через радужный мост – для Правителей наступили голодные времена. Охотники пили медуз, и кое-что сливали для нас. Но длилось это недолго, очень скоро они превратились в тиранов, почувствовав превосходство.

– Не яд, а меч. Они делают силу беззубой, – уверенно заявила Анна. – Сила медуз не то, что о ней принято думать.

– Меч – дар свыше, а сила – часть нас самих.

– Вот именно. А у медузы наоборот. Сила то, что она аккумулировала, а меч – суть, дар свыше. Она ж для этого создавалась?

– Ты хочешь сказать, что ты приняла на себя силу медузы, которая, возможно, умерла, но перед тем сумела распознать врага, и каким-то образом передала тебе свое сообщение? Подсознательно, на уровне интуиции, которая сама по себе недостаточно изучена? Тогда не матушка, а ты – существо, подобное медузам, – заступился Правитель Каффа за Правительницу Катрин.

– Алогично. Она пьет не медуз, а то, что пьют медузы. Значит, у них много общего.

– Это у тебя много общего! – оскорбился Правитель Каффа, раздражаясь.

– Ты хочешь сказать, что если от меня отрезать руку или ногу, из нее вырасту еще одна я? Я, вообще-то, пострадавшая и хотела помочь! А ты из меня какое-то чудовище сделал.

– Я не то хотел сказать, – спохватился Правитель Каффа. – Ты не можешь быть охотником! У нас в роду нет ни одного охотника! Их вообще нет на свете! Они выбили из игры, когда развязали войну с обраками и перкарами. Последние, пожалуй, ненавидели их больше, чем беззащитные обраки. Охотники разрушили мир перкаров, когда стали охотится на медуз, подкармливая обраками – медузы быстро усвоили, что можно охотиться на Правителей. Вряд ли у них есть сознание, но они пожирают друг друга, а сила, кому бы она ни принадлежала, быстро накапливает опыт.

Правитель Каффа замолчал. Он изменился. С его-то носом, который напоминал клюв орла, он и без того выглядел хищно, но теперь глаза его лихорадочно блестели. Анна насторожилась, пожалев, что рассказала больше, чем следует.

– Ты сказал, что игрушка была снабжена человеческим сознанием? – напомнила она, сообразив, что Правитель Каффа что-то не договаривает.

– Ах, да, очень может быть, – кивнул Каффа, отвлекшись от мыслей. – Просто медузы морока не обладают сознанием, и сила, что бы с ней ни происходило, не воспринимает опыт, как осознанный. Возможно, человеческое сознание помогло силе составить представление о том, что с нею происходило все это время. Нет ничего предосудительно, что твоя сила и меч проявили себя несколько необычно, – он улыбнулся, раскаявшись, что нагнал на нее страху. – В той или иной мере мы все и перкары, и охотники, и обраки, но кто-то больше, кто-то меньше. Мы можем легко проверить нашу теорию. Попробуй поманить силу последней ловушки на себя.

– Как это?

– Это ж твоя империя. Попробуй просканировать пространство, нащупай искомый объект. Как ты собираешься защищать империю, если не можешь обнаружить врага? – Каффа рассмеялся.

Анна закрыла глаза, сосредоточившись.

Игрушка плыла по орбите звезды в восьмидесяти миллионах километров, уцепившись за метеорит – пульсирующий сгусток плазмы, который имел одну цель – убить. И поманила силу на себя. Сила прислушалась, протянув тоненькую нить, чтобы пощупать того, кто ее позвал. Анна не сделала ни одной попытки закрыться. И почувствовала, как сила узнала ее.