Устав ломать голову, Андрей решил осмотреть свое узилище более тщательно. Простукивал стены, даже поковырял их серпом. Но под слоем штукатурки обнаружился бетон, притом такой прочный, что даже железо не могло оставить на его поверхности сколь-либо заметных царапин. Ощупывание дверей, ведущих наружу, также ничего не дало. Никаких секретных кнопок, открывающих этот сим-сим, он не нашел. Раздражение постепенно начало сменяться настоящим страхом. Возникло подозрение, что он попал серьезнее, чем показалось вначале, и утрата нового телефона всего лишь цветочки. Андрей совсем не хотел дожидаться подхода ягодок, интуиция нашептывала ему, что он не получит удовольствия от их дегустации.

– Что это такое, а? Что за дела-то? – бормотал узник, бесцельно бродя по пустым комнатам и нервно помахивая серпом. – Как я сюда попал? Не сам же залез. Кто-то меня сюда притащил.

Разумеется, на сладкое была припасена версия с маньяком. Мог ли какой-нибудь психопат принять его пьяного под белы рученьки, доставить в это место, запереть, и оставить здесь подыхать от голода и жажды? Теоретически, конечно, такое было возможно. Вот только маньяки, в смысле – настоящие, а не те, что в кино, действовали, как правило, куда проще и банальнее. Подобная изощренность была свойственна исключительно вымышленным злодеям.

– Никогда больше пить не буду! – с чувством произнес Андрей, а про себя добавил – если выживу. – Капли в рот не возьму! Да я….

Полностью погруженный в свои переживания, Андрей лишь в самый последний момент расслышал за своей спиной чьи-то тихие шаги. Резко обернувшись, он увидел лопату, летящую прямо ему в лицо. Молодое тело, подстегнутое страхом, само скакнуло назад, не дожидаясь приказов мозга, и Андрей душевно хрястнулся о бетонную стену спиной и затылком. Лопата просвистела перед самым носом, но человек, держащий ее в руке, был настроен решительно. Андрей не успел его толком рассмотреть – то был какой-то грязный мужик в лохмотьях. Агрессивный незнакомец зарычал, и вновь замахнулся своим оружием.

– Эй! Ты что? – закричал Андрей.

Он успел вовремя присесть, и лопата со скрежетом пропахала борозду в штукатурке над его головой. Андрей бросился вперед, врезаясь плечом в грудь агрессора. Страх сменился яростью – кто бы ни был этот тип, он, вне всяких сомнений, хочет его убить. Разводить церемонии в подобной ситуации было неуместно.

Не давая незнакомцу времени на очередной замах, Андрей ударил его кулаком в лицо. Мужик, внешне некрупный, оказался крепким орешком, и попадание перенес без последствий. Более того, он еще умудрился неуклюже отмахнуться левой рукой, да так, что Андрею не показалось мало. Предплечья незнакомца были обмотаны грязными тряпками, скрепленными проволокой, а сверху эти импровизированные наручи были обвиты железной цепью.

Андрей отшатнулся, незнакомец, мотнув головой, вновь замахнулся лопатой.

В этот момент испорченный цивилизацией индивид в Андрее сменился лютым дикарем, готовым драться за свою жизнь без оглядки на какие-либо законы. Он лягнул агрессора в живот, тем самым оттолкнув его от себя, быстро наклонился и поднял с пола выроненный ранее серп.

– Не подходи! – предупредил он мужика. – Убью!

Слова никак не подействовали, и незнакомец с прежней яростью бросился в бой. Андрей уклонился от его удара, и, все еще не желая доводить дело до крайности, рубанул серпом, целясь противнику в плечо. Мужик отследил замах, и, как умел, попытался уклониться. Попытался неумело. Андрей видел, как противник теряет равновесие, заваливается вниз и вбок, и как серп, движимый его рукой, входит агрессору в левую глазницу. Видел, но уже не мог этого предотвратить.

Незнакомец колодой повалился на пол, Андрей, едва сдерживая тошноту, прижался спиной к стене. Вид конвульсивно дергающихся ног уже мертвого человека заставил его содрогнуться. Не желая наблюдать весь этот ужас, Андрей выбежал в коридор и попытался отдышаться. Сердце бешено билось в груди, в голове лихорадочно сменяли друг друга разные мысли, все, как одна, невеселые. Только что он своими руками убил человека. Конечно, тот не оставил иного выбора, и это безусловно была самооборона, но вот будут ли интересны суду эти незначительные подробности?

Андрей осторожно заглянул в комнату. Мужик лежал на спине, раскинув руки, и больше не двигался. Из его правой глазницы торчал серп.

– Твою мать! – сквозь зубы процедил Андрей, и понял, что вот теперь-то ему точно надо закурить.

Агрессивный мужик, при детальном осмотре, оказался каким-то странным. То, что Андрей в пылу драки принял за лохмотья, оказалось неким подобием самодельных доспехов, сделанных криворуко, но на совесть. Наручи и поножи из связанных проволокой тряпок, грязная куртка, усиленная привязанными той же проволокой кусками жести – все это выглядело как-то дико. Лопата тоже оказалась необычная: ручка короткая, всего сантиметров сорок, а сам штык остро заточен по всему периметру. Это было уже не мирное орудие крестьянского труда, это был самодельный топор. И не будь Андрей моложе и проворнее, он бы обязательно испробовал его на вкус.

Куря сигарету, которую нервно дрожащая рука едва не проносила мимо рта, Андрей пытался сообразить, что же ему теперь делать. Вспомнив просмотренные фильмы на криминальную тему, хотел уже стереть отпечатки с рукоятки серпа, но тут же сообразил, что помимо рукоятки успел потрогать в этом подвале все, что только возможно.

– Ладно, – пробормотал он, бросая окурок на пол. – Надо вначале разобраться, где я.

Одна из железных дверей, прежде преграждавших ему путь к свободе, была приоткрыта. Андрей добрался до нее, распахнул и выглянул наружу. Там был точно такой же коридор, длинный и мрачный. Уже сделав шаг вперед, Андрей заколебался, затем вернулся в комнату со стеллажом и прихватил трофейную лопату. Кто знает, вдруг покойный агрессор тут не один?