Шрифт:
Себя, но все они – простые духи и убоги.
А пьесу, что смотрели жители этой деревни,
Давали по желанию бога войны. Вот чудо!
А он преступнее меня, к тому ж погряз весь в лени,
Я в гневе с ним сразился и прогнал его отсюда.
Разве не слышали, как камни здесь летели эти»?
Бес поблагодарил Ли и мгновенно испарился.
А дома деньги Ли отдал жене беса и детям,
Так просто, духом став, в бога войны бес превратился.
2. Дух дерева в Фуцзянском управлении
(О чём не говорил Конфуций)
Цзи Сяо-лань (1), в то время академиком уж ставший,
В Фуцзяне был инспектором учебных заведений.
У кабинета, где экзамены шли в помещении,
Стоял огромный кипарис, свет солнца заслонявший.
Раз как-то ночью его друг увидел там кого-то,
В парадном платье, принятом при нынешнем правленье,
Только халат был красный, тихо бормотавший что-то,
Под деревом прохаживался в умиротворенье.
Цзи Сяо-лань решил, что это – дух, верно, древесный,
Подмёл пол, вывесил табличку, принести чтоб жертвы,
Повесил меж столбами заговор в стихах, словесный, –
Своё посланье – духа успокоить в Царстве мертвых.
В посланье к духу следующее там говорилось:
«Как небо стаёт чёрным, бездны зев свой разевают,
И некий в красном господин нам головой кивает».
С тех пор то чудо с появленьем духа прекратилось.
Пояснение
1. Цзи Сяо-лань – второе им известного учёного и писателя Цзи Юня (1724 – 1805), автора коллекции «Заметки из хижины Великое в малом» (Юэвэй цаотан бицзи).
3. Мертвец может ожить, когда его рисуют
(О чём не говорил Конфуций)
Мертвец может ожить, когда его люди рисуют,
Так как душа «хунь» часто лик художнику являет.
Когда ушедшего рисуют и о нём тоскует,
То мёртвый человек как бы на время оживает.
Лю И-сянь из Ханчжоу каллиграфом был искусным
И портретистом, по соседству сын с отцом там жили,
Отец вдруг умер, Лю знакомым был с ним, и стал грустным.
Сын гроб пошёл купить, отца в него чтоб положили,
И попросил портрет нарисовать отца, чтоб помнил.
И-сянь вошёл в их дом, но никого там не осталось,
Покойник наверху лежал и, будто, спал, казалось,
Художник на постель присел и кисти приготовил.
Вдруг труп вскочил, И-сянь в страхе застыл, не шевелился.
Закрыв глаза, стоял тот, хмурился, рот разевая,
И-сянь подумал, всю опасность сцены понимая,
Что в труп ходячий только-что мертвец сей превратился,
Подумал, если побежать, то не найдёшь спасенья,
Решил, что ему лучше в рисованье погрузиться,
Взяв кисти, развернув бумагу, принялся трудиться,
Труп тоже передразнивать стал каждое движенье.
И-сянь стал громко звать, но никто голос не услышал.
А вскоре сын пришёл, к отцу по лестнице поднялся,
Увидев труп стоящего отца, когда к ним вышел,
В испуге грохнулся на пол, и так лежать остался.
Сосед, за ним идущий, видя, также испугался,
Свалился с лестницы. Чтобы на месте оставаться,
И-сян напряг всю волю, хоть и трупа он боялся,
Так как он понимал, что ему некуда деваться.
Пришли с гробом носильщики и начали стучаться,
И-сян сказал им, чтобы в комнату те не входили,
И вспомнив, что метлы трупы ходячие боятся,
Им крикнул, те ударами метлы труп повалили.
Отвар имбирный сыну в рот гробовщики тут влили
И в чувство привели, когда в сознанье тот включился,
То труп отца спокойно в гроб кленовый уложили,
Такой вот случай с мертвецом в Ханьчжоу получился.
4. Возвращённый долг
(О чём не говорил Конфуций)
Певичка из Янчжоу, двадцати четыре года,
По имени Ин-цзяо замуж выйти собиралась,
Был некто Чай по имени, он вышел из народа,
Хотел её взять в жёны, и она уж соглашалась,
Срок свадьбы был назначен, но студент в неё влюбился
По имени Чжу и просил, чтоб радость подарила
За десять золотых, но так, секрет чтоб не открылся,
Она деньги взяла, и радость эту посулила: