Шрифт:
Следующее выражение поясняет скрытый в нем смысл без всяких комментариев: «кто-нибудь может внятно объяснить, почему вновь прибывшие и/или мало жившие здесь говорят «мы едем на Кушку, мы служили на Кушке, живем на Кушке», а старожилы «живем в Кушке, едем в Кушку»? Это больше из области психологии и менталитета местных жителей, и здесь приводится всего лишь для напоминания о существовании элементарного теста – как мы раньше определяли с пары фраз, кто «только что с поезда»…
«Ты живой!?»: столько раз в университетские годы выслушивал это восклицание по возвращении в общежитие после краткой или длительной побывки дома, что даже выработал целую серию шутливых и ироничных ответов на него. В восьмидесятые то и дело даже Ашхабад, не говоря уже об остальных советских республиках, сотрясали слухи о набегах на Кушку со стороны афганских моджахедов, наркоторговцев, обыкновенных контрабандистов. Причем каждый раз мне, приехавшему буквально «сегодня утром оттуда», сообщали кучу животрепещущих подробностей : всех жителей вырезали, женщин угнали в рабство, дома подожгли. Вот неймется «шептунам», всегда найдут, обо что чесать языки, на пустом месте. В то время как кушкинцы жили спокойно, ничего не ведая о своей трагической участи…
«Со своим самоваром»: как-то ехал в поезде с супружеской парой, которая добиралась до Кушки из Дашогуза (северный велаят Туркменистана, в полутора тысячах километров от нашего города). Они ехали справлять день рождения сына, солдата-срочника. При этом то и дело поднимали багажную полку, чтобы открыть – завернуть – вновь закрыть пластиковый пакет с каким-то замороженным продуктом. В конце концов, спросил в очередной раз: «что везете?»
– Да вот хотим плов сварить, баранину везем.
Признаться, слегка опешил, потом объяснил им, что у нас район животноводческий. А местное мясо славится своими вкусовыми качествами на марыйском и иолотанском рынках до такой степени, что частенько на трассе попутные водители догоняют машины с серхетабатскими номерами, просят остановиться и интересуются – не баранов ли везете, мы купили бы? Нет, не спешите обвинять в «излишнем» патриотизме: дело в том, что у нас на отгонных пастбищах букет трав, придающий особый аромат мясу пасущихся на них отарах. Кроме того, любой чабан знает, что чем больше скотина гуляет и ест траву «на ногах», а не стоит в загоне и ест исключительно комбикорма, тем целебнее конечный продукт. То есть, везти сюда баранину уж точно не стоит, а вот «гурбеки» (уникальный сорт дыни, растущий только в Ташаузе) другое дело. Посмеялись от души.
– А мы думали, городок гарнизонный, продуктов нет, поэтому едем «затаренные».
– Делать вам нечего.
Слоны ходили!
Такой небольшой факт, в стиле «без комментариев». В книге Ираклия Андроникова «А теперь об этом» в главе, посвященной Николаю Тихонову:
«Когда Николай Семенович Тихонов начинает вспоминать и рассказывать (а рассказчик он бесподобный!) – не устаешь слушать и удивляться его памяти и силе воображения, восхищаясь его историями, похожими на чудеса. Вот он рассказывает, как в 1918 году в Средней Азии из крепости Кушки, на самой южной границе Российской империи, царские офицеры бежали, а казаки ушли в Россию. Тогда афганцы сняли и увезли с границы узкоколейку – несколько верст рельсов, вагоны и два паровоза, запрягли в них слонов, и слоны потащили этот груз до Герата.
– Да, да, брат, слоны! – говорит Тихонов с удивлением и начинает смеяться».
Знакомство с городом и окрестностями
Размышления вокруг названия родного городка.
Еще в детстве как-то пытался понять, откуда происходит короткое, обрывистое слово «Кушка», звучащее для уха коренного жителя мелодично и ласково.
Где-то читал, что первый отряд царских войск в далеком 1886 году (если и ошибаюсь в дате, то всего на пару лет) был послан построить форпост в местечке Кушк, существовавшем глубже в афганской земле, чтобы предотвратить продвижение англичан на север. Не смогли дойти из-за нехватки воды, и устроили лагерь здесь, почти в верховьях небольшой речки, пересыхающей летом до раскаленных камней. Но все-таки отрапортовали «Успех!» – ну и кто из высших генералов отважился бы забраться в такую даль и глушь проверять, где конкретно войска остановились …
Где-то видел упоминание, что в этом районе в те годы была ставка одного из афганских ханов «Кёшк» («Дворец»).
Где-то слышал и более импонирующую мне, как биологу, версию – в густых пойменных зарослях, в которых в полдень под сенью смыкающихся единым пологом ветвей царил полумрак, обитало много птиц. Отсюда название «Гушлы ер» – птичье место.
Могут быть и более юмористические объяснения, с примесью добродушной иронии: в те годы царские офицеры-топографы не всегда переносили на карту звучание названий с соблюдением точного произношения с языков местного населения. Искаженные топонимы не так-то просто исправлялись в последующие времена. К примеру, вплоть до первых лет после Декларации о независимости Туркменистана (т.е., после 1991 года) держалось название станции Джу-Джу-клы, расположенной к западу от Мары. Такой вид приобрело туркменское «Жожыклы» – Кабанье (в окрестностях тамошнего аула в тугаях Мургаба обитало множество диких хрюшек). Мы привыкли слышать Кара-кала (Черная крепость), а оказалось Гарры-гала (старая крепость). Странно звучащее Иолотань вернула истинное значение Ёлотен («Преодоленный путь» – преддверие к Мары после долгого пути с юга). Как знать, могла ведь и «Кушка» оказаться трансформированным местным словом, корни которого затерялись в глубине пары веков…
Иногда (точнее, почти всегда) я консультируюсь со старожилами – кто, что и кого помнит, как это делал при написании некоторых своих иных статей, очерков, баек. Поспрашивал и в этот раз. Сестренка, конечно, еще не старуха, но она припомнила случай: как к ним в класс при съемках документального фильма приходила киногруппа. Вроде они рассказывали, что Кушка в переводе с украинского языка означает «деревянный ящик или сундук, в котором хранится инструмент или другая хозяйственная утварь». Тоже вполне рабочая версия, если вспомнить, что сюда для укрепления границы были по царскому приказу переселены казаки с семьями из-под Полтавы. И поныне село, начинающееся у южной окраины города, носит ностальгическое название Полтавка.
Любая из версий может оказаться как и выдумкой, так и правдой. Но каждая имеет право на существование. Выбирайте на свой вкус…
Меня довольно-таки часто и по сей день продолжают спрашивать, и не только через Интернет, но и собеседники с различных стран на конференциях, в которых посчастливилось поучаствовать: «что означает название города твоего места жительства?». Особенно когда оно сравнительно недавно, при Первом Президенте Туркменистана, было переименовано, без учета мнения местных жителей. Честно говоря, почти взбесил комментарий какого-то как бы помягче выразиться пользователя на одном из форумов в «Нашей Кушке» с Одноклассников: теперь «хетабат какой-то», грубо звучащий для его утонченного слуха. Не стал пояснять ему, что название его собственного места жительства, обозначенного под ником в социальной сети, для туркменского уха звучит не сказал бы что очень музыкально. К тому же еще и модератор поблагодарил его за комментарий. Что было очень странно, ведь до этого момента о ней складывалось впечатление как о вдумчивой даме, с ностальгией вспоминающей наш городок, в котором она лично жила в далекие годы.
Нынешнее название нашего города Серхетабат. Окончание «абат» было достаточно распространенным для названий восточных городов в старину. И не удивительно, если помнить, что «рабат» означало станцию (место отдыха/передышки караванов) различного размера – от пары домов до большого городка, – на всем протяжении Великого Шелкового Пути. Местечко Акрабат («Белый рабат») к юго-западу от Бадхызского заповедника (там сейчас отделение совхоза «Серхетчи») сохранило имя с тех самых пор. Хотя и находились «грамотеи», которые подправляли местных «невежд» и упорно подчеркивали – это Акробат. Интересно было бы узнать, откуда в наших краях мог взяться такой циркач, чтобы в его честь кому-то могло взбрести в голову обозвать тот пункт названием данного занятия.