В Индии крупнейшая угледобывающая компания планирует вывод из эксплуатации части своих угольных шахт, полагая, что они более не конкурентоспособны. В мае 2017 года Индия отказалась от строительства 14 ГВт мощностей запланированных ранее угольных электростанций – солнечная энергия оказалась дешевле, чем угольная. В результате в Индии в 2016/2017 году ввод новых мощностей солнечной энергетики более чем в 2 раза опережал ввод угольных: 14,1 ГВт возобновляемых против 6,9 ГВт угольных.

В Европе мощная коммунальная ассоциация «Евро-электрик» (Eurelectric) в марте 2017 года решила внести вклад в Парижское соглашение СОР 21 и объявила об отказе от строительства новых угольных электростанций в Европе. Но Германия, которая по-прежнему эксплуатирует 145 угольных электростанций в стране, подписалась под этим решением весьма неохотно.

Век ядерной энергетики начался в 1960 году, когда были получены ее первые гигаватты. Спустя 30 лет было установлено уже 300 ГВт атомных станций, хотя с 1970 года многие АЭС уже начали останавливать. За исключением нескольких станций в Китае, в XXI веке новые атомные станции уже не подключались к сети.

По сути ядерный век подошел к концу. Гвозди в его гроб заколачивали аварии на «Три-Майл-Айленд» в 1979 году, в Чернобыле в 1986 году и на «Фукусиме» в 2011 году. К 2016 году многие реакторы (441) все еще были работоспособны, но уже находились на грани и к тому времени уже были остановлены – некоторые на время, другие навсегда.

В Японии за «ядерный век» было запущено в общей сложности 54 атомных реактора, но к 2018 году только 5 из них продолжали работать, а 14 были точно закрыты по соображениям безопасности и чрезмерной эксплуатационной стоимости.

Год 1993-й был лучшим годом для «мирного атома» – тогда он произвел 17 % мировой электроэнергии, но с тех пор его доля лишь уменьшалась. Начиная с 2015 года ядерная промышленность мира оказалась на скамье подсудимых. «Westinghouse Electric Company» в Соединенных Штатах, которая строит и эксплуатирует приблизительно половину атомных электростанций в мире, глубоко увязла в проблемах и заявила о банкротстве. Японская компания «Toshiba», ее мажоритарный акционер с 2006 года, купила в 2015 году еще одну ядерную компанию в США, «Stone & Webster», и это уже был явный перебор. Перерасход средств и остановки станций в Джорджии и Северной Каролине привели «Toshiba» на край бездны. В конце очередного финансового года – в марте 2017-го – компании пришлось объявить об убытках в ее ядерном бизнесе в размере 7,5 млрд долл. Чтобы остаться на плаву на фондовом рынке, «Toshiba» вынуждена была продать свой ключевой бизнес по производству чипов памяти – настоящее сокровище, поскольку ее важнейшим клиентом был «Apple». Сегодня «Toshiba» пересматривает свои ядерные активы.

Ситуация у компании «Areva» во Франции не лучше. К 2016 году у этой компании, объединяющей бизнесы строительства атомных станций и горнодобычи, накопился финансовый дефицит в 10 млрд евро. В конце концов французское правительство вынуждено было спасать «Areva» от банкротства.

В этих условиях недавно было одобрена властями ЕС в Брюсселе инициатива «EDF» – французской энергетической компании, которая взяла на себя управление «Areva» с двумя японскими инвесторами в качестве миноритарных акционеров. Предполагалось и участие китайской ядерной компании, но это намерение до сих пор не материализовалось. Поскольку правительство Франции имеет контрольный пакет акций «EDF» (83 %), атомный бизнес в стране в настоящее время целиком находится в руках государства. Однако даже наличие государственных гарантий не придало сделке рыночной привлекательности – акции «EDF» потеряли за один день 10 % своей стоимости, при том что сегодня они стоят лишь десятую часть того, что было 10 лет назад.

По сути эти факты обнажают глубокое структурное неблагополучие: ожидалось, что новый ядерный флагман Франции, АЭС «Фламанвиль», начнет работу в 2018 году. Но есть забавное условие, наложенное французским атомным надзором. Проверки, которые были начаты в марте 2018 года, выявили недостатки в сварных швах, которые не были обнаружены во время предыдущих инспекций на завершающих стадиях сборки, выполняемых субподрядчиками. В результате станция должна быть остановлена всего через несколько лет, чтобы заменить рискованные детали новыми.

Стоит ли напоминать, что множество рисков и опасностей несут с собой аварии на АЭС. Возьмем, например, плутоний, который является наиболее токсичным элементом. Плутоний не существует в природе, это «рукотворный» элемент. Все действующие реакторы вырабатывают вместе с электричеством и 116 т плутония каждый год. Этого количества достаточно, чтобы производить ежегодно 23 200 атомных бомб! (Только не рассказывайте об этом террористам.)

В таких странах, как Франция, которые в значительной степени опираются на атомную энергетику для своего энергоснабжения, общественное мнение разделено. Есть те, кто рассматривают АЭС как надежный и постоянный источник энергии (до тех пор пока ни одна станция не взорвалась в их стране). А есть и другие, которые знают все недостатки АЭС наизусть, но не знают, как избавиться от всех этих станций. Ну что же, будущее их рассудит.

Успех солнечной энергетики в настоящее время не вызывает сомнений. Колесо истории снова повернулось, и теперь то, что в прошлом традиционная энергетика извлекала из Земли, должно быть возвращено из энергии, приходящей к Земле от Солнца.

С тех самых пор, как поставки энергии превратились в развитый рынок, причин для использования солнечной энергии было множество. Одной из первых среди них выступало беспокойство о том, что ископаемые ресурсы скоро закончатся. Однако после серии предсказаний, что исчерпание ископаемых запасов наступит в ближайшие 20 лет, появился точный прогноз, который говорит о том, что месторождений каменного и бурого угля будет достаточно еще для использования в течение нескольких веков. Прогнозы окончания запасов нефти, которая вызывала намного большую ресурсную озабоченность, как выяснилось, не принимали во внимание огромные возможности извлечения запасов сланцевой нефти, которые неожиданно и в массовом порядке были вброшены на мировые рынки из Северной Америки. Ресурсные ограничения природного газа долгое время считались еще более жесткими, но и эта проблема сегодня испарилась, благодаря разведанным запасам газа в России. Даже цены на уран сильно упали – теперь он доступен по весьма низкой цене. Неоправданная ставка на повышение цены урана оказалась фатальной для французской энергетической компании «Арева» (компания подверглась реструктуризации много раз, балансируя на грани банкротства, последние преобразования происходили в начале 2018 года).

Важно отметить, что наивысшим государственным политическим приоритетом всегда была национальная энергетическая независимость. Именно поэтому столь глубокий след в памяти и политике оставили нефтяные кризисы 70-х и 80-х годов XX века, связанные с ближневосточными конфликтами и спорами. Политические выводы, сделанные в те годы по следам кризисов, оказались решающим аргументом для масштабных инвестиций в атомную энергетику и уголь.

Проблема изменения климата всегда была предметом столь же серьезного беспокойства, ставящего ее в один ряд с нехваткой энергетических ресурсов, но в прошлом она не имела того приоритетного статуса, которым обладает сегодня. Актуализация связана с большой протяженностью прибрежной зоны Западной Европы и особенно Нидерландов, где суша почти сравнялись по высоте с уровнем моря, что делает угрозу затопления из-за повышения уровня моря при потеплении климата приоритетом внимания широкой общественности.