Голди Нотт, она же Сара Бери, со вздохом плюхнулась на диванчик напротив меня. Она перевела дух и посмотрела на мое вопрошающее лицо:

– Господин не хочет угостить даму вкусным обедом?

– Что прекрасная дама пожелает откушать? – Подыграл я ей.

– Ну, я бы не отказалась от лобстеров, запеченных в тесте, блинчиков с черной икрой, но пойдет и обычная картошка фри с курицей. Любимый я проголодалась! – Голди сделала бешеные глаза и посмотрела на меня изподлобья.

Я вновь подозвал официантку и сделал заказ, но помимо фри и курицы, попросил принести нам с Голди самое вкусное мороженое.

Мы за обе щеки уплели сытный обед, заев его десертом – сливочным пломбиром с малиной и, отягощенные съеденным, откинулись на спинки диванов.

– Рассказывай, Голди, – Я устроился поудобнее, скрестив руки на груди.

Голди, не спеша шла по Колледж-стрит, выстукивая музыкальную дробь каблучками высоких туфель. На ее плече свободно висела небольшая сумочка, ярко красного цвета.

Она легкомысленно посматривала по сторонам, стреляя взглядами по лицам редких прохожих. Иногда останавливалась, и с восхищением рассматривала аккуратные домики окруженные аккуратными заборчиками. раскрашенными во все цвета радуги.

Дома стояли только по правой стороне Колледж-стрит, а слева протянулся огромный парк, примыкающий вплотную к студенческому стадиону и зданиям университета.

Здесь же в рощице баобабов голубело небольшое озерцо, по которому грациозно проплывали розовые фламинго.

Голди спустилось по тропинке к озеру, и присела на пушистую траву, наблюдая за птичьей стаей.

От озера одновременно открывался прекрасный вид на всю Колледж – стрит, дом номер 13 так и вовсе был всего в тридцати метрах.

Как бы невзначай, со сноровкой опытного сыщика, Голди присматривала за домами напротив, стараясь не упустить ни одной детали.

Вот два жестикулирующих человека остановились друг против друга и принялись яростно что-то доказывать, иногда даже рисуя на песке какие-то фигуры.

К тринадцатому дому подъехала серая машина и остановилась в пяти метрах от ворот. Из машины никто не выходил. Водитель праздно сидел в ней, словно ожидая кого-то и лишь иногда разговаривал по коммуникатору.

Голди это насторожило, и она постаралась, не привлекая внимания, приблизиться к машине. Не успела она встать, как электромобиль отъехал и скрылся в направлении Лондондерри.

Мой прекрасный сыщик совсем было успокоился, но на место отъехавшего седана, припарковался темно-синий джип. Из него вышел невзрачный человек в серой водолазке, открыл капот и стал ковыряться в моторе.

Голди теперь уже во все глаза наблюдала за ним, скрываясь за развесистым баобабом, с толстым и кривым стволом.

За полчаса наблюдения Голди сфотографировала четверых шпиков, явно что-то вынюхивающих в районе дома новер тринадцать. Они сменялись каждые пять – семь минут, причем следующая машина, очевидно, чтобы не вызывать подозрений подъезжала, через две-три минуты после отъехавшей.

Все это Годди рассказала мне, пока мы сидели в кафе.

Было очевидно родительский дом под плотным колпаком спецслужб. И скорее всего, кроме явной наружки, есть и скрытое наблюдение, а может и жучки в самом доме.

Вывод напрашивался один и неутешительный, попасть в дом, незамеченными, практически невозможно, но кровь из носа, нужно.

Следующий выход теперь был снова мой. И я так думаю, он будет не последним. Просчитать нужно было каждый ход, каждую минуту, да что там минуту – секунду.

Мы с Голди, теперь уже вдвоем и ближе к вечеру, заняли ее дневной наблюдательный пункт у баобаба. До цели было подать рукой и можно было не спеша обследовать несколько временных отрезков.

Подозрения Голди еще раз подтвердились. За те десять минут, что были у нас до моего первого перехода, наружка сменилась дважды. Сначала это был красный порш, а затем серый БМВ. Голди, по моей просьбе, записывала время каждой смены и место остановки автомобилей.

Мы решили продолжать наблюдение в течение суток, чтобы составить полную картину действия спецслужб.

Я нырнул в будущее. По тронинке, я вышел на Колледж-стрит, перешел дорогу и подошел к машине стоящей метрах в семи перед домом. В БМВ сидел упитанный лысый человек и за обе щеки уминал пицу с копченостями.