Я подошел к окну. Так и есть, небольшая щель темнела внизу у подоконника. Вдали уже слышался вой полицейских машин, сейчас Голди придется несладко, но я надеялся это ненадолго.

Руками в перчатках я обхватил раму и резко дернул вверх. Она легко попалась и, поднявшись до середины, встала на фиксаторы.

Ухватившись за подоконник, я подтянулся и перевалился в комнату. Это оказалось совсем небольшое помещение метров пяти – шести, очевидно подсобка. В темноте почти ничего не было видно, но мне показалось, что на стенах висели какие-то спецовки, а на полу стояли ящики.

Везение было на моей стороне. Я не задел ни одного предмета стоящего рядом с подоконником, иначе шума было бы не избежать.

Я на ощупь подошел к двери, из-под которой, тонкой полоской, пробивался серый свет и прислонился к ней, прислушиваясь к доносящимся изнутри звукам.

Мои родители о чем-то говорили, с обладателем громкого, резкого голоса, как я понял с представителем полиции Сиднея. Я пристроился на одном из ящиков и стал ждать.

В мои планы совсем не входило знакомство с полицейскими. Я сидел и ждал. Секунды и минуты тянулись томительно и нудно. Прошло примерно полчаса, звуки затихли. Я услышал, как отъехала полицейская машина, увозя в участок Голди, и как отец с мамой пошли на кухню выпить чаю.

Я встал, и тихонечко приоткрыв дверь, выглянул из-за нее. Из кухни доносились приглушенные звуки разговора. Я медленно, стараясь не шуметь, вошел в знакомую мне гостиную с камином, в полумраке она показалась мне гораздо больше и таинственней. Я пересек ее и подошел к кухне. Дверь была открыта, вкусно пахло сдобой и яблоками. Я стоял, прислонившись головой к косяку, никак не решаясь сделать шаг навстречу судьбе и будущему.

Я глубоко вздохнул, выдохнул и ступил в полосу света, остановившись в проеме.

– Здравствуй мама! – произнес я дрожащим голосом и заплакал.

Мама как стояла ко мне спиной, так и замерла. Тарелка с булочками выскользнула из ее рук и разбилась о кафельный пол. Она схватила со стола полотенце и, не поворачиваясь, прижала его к груди.

Отец, пивший чай, чуть не поперхнулся. Он медленно повернул голову в мою сторону и встал со стула:

– Кто вы, такой молодой человек? И что вам здесь нужно?

Я впервые мгновения не знал, что ответить и стоял перед ним, теребя пальцами полу рубахи.

Я сглотнул комок, стоящий в горле, провел ладонью по сразу вспотевшему лбу и дрожащим голосом ответил:

– Я ваш сын, папа!

Мама медленно повернулась и в упор стала разглядывать мое лицо. А отец снова сел на стул, он что-то хотел сказать жене, но потом махнул рукой и тоже стал пристально разглядывать меня.

– Извини, дружок, но не верю! – он поднял чашку и отпив глоток. – Не верю, хоть убей. В тебе нет даже малейшего сходства с Лорном.

– Папа, мама, только не волнуйтесь, мне пришлось сделать генетическую липопластику. Я, натворил дел в Европе, и мне надо было бежать.

– Фрэнк, это его голос, – мама подошла ко мне вплотную и дотронулась рукой до моей щеки.

– И глаза… глаза тоже моего сына! Да встань же ты и подойди! – Она строго посмотрела на мужа.

– Уже встал, Джулия, я и сам не глухой. – Отец подошел и встал рядом с мамой.

– Да, глаза его. Вот только все остальное…

– Фрэнк, – мать уже потеряла самообладание, он же сказал, что бежал от полиции и изменил внешность.

– Мама, папа, если я смогу остаться у вас на время, когда все уляжется, я верну свое лицо, это дело нескольких часов.

Мама больше не смогла сдерживаться и, обняв меня за шею, расцеловала, мое лицо, руки.

– Сынок, – всхлипывала она сквозь слезы, – я не видела тебя восемь лет.

Отец еще какое-то время боролся с подозрениями и нервно покусывал губу, но, наконец, и он сдался.

– Сердце матери не обманешь, сын! – и притянул меня к себе, да так, что кости мои затрещали, а глаза чуть не выскочили из орбит.

Мы сели за стол, теперь уже втроем. Мама налила всем по большой чашке кофе, понятно было, что спать нам сегодня не придется.

– Рассказывай сынок, кое-что я уже знаю, слухи доходили и сюда, но ты давай поподробнее.= Мама подперла голову рукой.

И я рассказал. Все. Про Голди, про то, как мы зарабатывали деньги. Про последнюю жертву. Про то, что за нами теперь охотятся все спецслужбы мирового правительства.

Ну и, конечно, про свою способность видеть будущее.

Мама охала и ахала, слушая про мои приключения, отец то улыбался, то хмурился, иногда мотая головой из стороны в сторону, словно разговаривал сам с собой.