Дариор пришёл к умозаключению, что напрасно сломал смотрителю руки, – сейчас бы они ему пригодились. Хотя, какое там, сломал – обычный удар по запястью с эффектом болевого шока. Так что новые руки смотрителю растить не придётся.

В этот момент дверь снова пробила пуля. «Отлично, – улыбнулся Рено, – шесть зарядов израсходовано, остался один». Оставалось решить, как заставить противника выстрелить ещё раз. Очевидно, маньяк, как и все свойственные его натуре люди, не умел долго терпеть, и сейчас это обстоятельство пошло молодому историку на руку. Под дверью виднелся весьма заметный проём. Недолго думая, Дариор снял с себя ботинок и аккуратно положил перед щелью. В ту же минуту раздался хлопок – и предмет обуви был пробит пулей насквозь. «Вот и всё, – удовлетворённо сказал себе Дариор, – обойма пуста». Историк неторопливо открыл дверь и остановился перед удивленным маньяком.

– Боюсь, теперь вы должны мне компенсацию за испорченный ботинок, – извиняющимся тоном сказал Дариор. – Странное у вас настроение: только что называли другом…

– Так и есть, – спокойно подтвердил убийца. В его голосе послышалась едва заметная насмешка. С чего бы это?

– В друзей не стреляют, – прошипел Дариор и шагнул вперёд. Дальнейшее виделось чрезвычайно простым: неожиданно подскочить, резко ударить справа кулаком в челюсть, после чего произойдёт незамедлительный нокаут. Помнится, отец называл это «забой быка». Дариор уже шагнул навстречу противнику, но неожиданно остановился и обмер: в спину ему упёрлось твердое дуло револьвера.

– Что, попался, маньяк-убийца? – послышался насмешливый голос.

Мортен? Этого ещё не хватало! И всё же Дариор облегчённо вздохнул – по крайней мере, комиссар не валялся где-то в углу с простреленным лбом. Однако эта перспектива живо представилась самому историку: Мортен напряг руку, готовясь к выстрелу. Кажется, он со свойственной ему бестолковостью, принял историка за убийцу. Неудивительно – в таком мраке едва ли различались контуры людей. Всё вокруг чернело в густой темноте, и, что ещё хуже, Дариор от неожиданности на миг лишился дара речи. «Ничего, – размышлял он, – сейчас комиссар заметит настоящего убийцу». Но положение оказалось намного хуже: Мортен принял тёмную фигуру маньяка за Дариора и, очевидно, был очень собою доволен.

– Вы слишком напроказничали, господин убийца! – чувствуя себя победителем, глумился комиссар. – А теперь хотите застрелить ещё одного, пусть не самого смышлёного, но всё-таки человека. Дариор, что вы там стоите? Уходите, я держу его!

Маньяк тут же растаял в темноте, очевидно, безумно обрадованный такой удаче. Теперь он точно уйдёт! Дариор беззвучно выругался.

– Ну что ж, вот мы и остались вдвоём, – с напускной скорбью продолжил комиссар. – Ах, вы, мой дорогой-ненаглядный! Жаль, но за шалости приходится платить. Передавайте привет своим жертвам, господин Покойный Демон!

Дуло до боли впилось в спину. Комиссар приготовился стрелять, и Дариор, к которому вернулся дар речи, поспешно закричал:

– Мортен! Что вы наделали? Если б не вы…

Узрев перед собой того, кого никак не ожидал увидеть, комиссар выпучил остекленевшие глаза и даже выронил оружие. Тяжёлый револьвер грохнулся на пол, и в тот же миг тёмное помещение озарила вспышка. Пуля ударила о стену, отрикошетила и, промчавшись прямо над головой историка, попала в люстру, которая в свою очередь упала на пол, заслонив собой выход из чулана. Пространство вокруг наполнилось дребезжащим звуком, а осколки люстры образовали под ногами своеобразный ковёр. Переведя дух, Дариор злобно взглянул на незадачливого помощника.

– Бывает, – виновато ответил Мортен, оправившись от изумления.

– Чёрт с вами, комиссар! – закатил глаза Дариор. – Бежим, иначе он уйдёт и снова начнёт убивать ни в чём не повинных людей, а ваше имя раскритикуют в завтрашних газетах!

Кажется, последний аргумент взбодрил полицейского, и он, грозно рыча, бросился вперёд, но через пару шагов врезался головой в стену. Темнота до сих пор не рассеялась.

– Включите фонарик, – едва не прибавив «тупица», терпеливо попросил Дариор.

Яркий свет озарил стены крохотного чулана. Всё вокруг было покрыто слоем пыли, стены заметно облезли. И самый странный феномен – здесь не было другого выхода.

– Вот дьявол! Куда он подевался?

Терпение! Безусловно, этому есть объяснение. Если не дверь, то какой-нибудь лаз должен найтись. Луч фонаря осветил старинный резной шкаф – его дверца оказалась слегка приоткрытой. Историк осторожно потянул за ручку – и внутри открылся тёмный проход в другую комнату.

– Ага! – ликующе завопил Мортен и бросился в шкаф.

Дариор, поспешно натянув простреленный ботинок, последовал за ним, и через минуту преследователи оказались в просторном зале. Одно из окон правой стены было открыто. Миг – и в нём исчез силуэт убийцы.

– Попался! – обрадовался комиссар и расстрелял с бедра всю обойму, словно американский ковбой. Однако пользы в этом не оказалось: маньяк уже скрылся. Огромными прыжками Дариор подлетел к окну и ахнул. Прямо под ним тянулся бульвар, уже наполненный утренней публикой и автомобилями. Это был третий этаж! Однако преступник не просто удачно спрыгнул, а уже бежал к перекрёстку, бесцеремонно раскидывая толпу.