Шрифт:
– Я тэбе нэ дядэнька, стрэкоза. Для тэбя я – «товарищ Баблоян», – поправляет мужчина.
– Так где же мне жить, товарищ Баблоян? – повторяет вопрос Русалина.
– Я тэбя, стрэкоза, пожалуй, опрэдэлю во вторую комнату к Конэводовой. Как раз там одно койко-мэсто свободно.
– Где эта вторая комната? – опять спрашивает Русалина.
– Нэ торопись, стрэкоза. Сначала я каждому из вас выдам ключи и комплэкт спальных принадлэжностей: матрас, простыню, подушку, одэяло, пододэяльник, наволочку, полотэнце. Учтите, постэльное бэльё у нас мэняют раз в нэдэлю.
Пока Русалина, Родионов и Кирпичонок получают всё перечисленное, словоохотливый завхоз болтает, не переставая:
– Общежитие вам понравится, молодёжь. Оно раздэлэно на женский и мужской блоки. Есть ещё блок для аспирантов и прэподаватэлей. Чур, по ночам в женский блок нэ бэгать! Это вас, парни, касается.
– А что, бегают? – лыбится Кирпичонок.
– Неделю назад застали одну парочку нэпосрэдственно в до-мажоре, ну и дирэктор Института стёр их в порошок. Утром обоих здэсь уже нэ было. И чего добились? В наше врэмя бэз диплома только в подзэмном пэрэходе попрошайничать.
Баблоян сурово сверлит глазками Кирпичонка и Родионова.
– Ладно, проехали, молодёжь. В каждом блоке по четыре туалэтные комнаты, по двэ умывальные комнаты и душевые комнаты. В студэнческих комнатах проживают по два человэка. В комнатах есть холодильники и тэлэвизоры. Даже интэрнэт-розэтки. Учтите, за порядком сами будэте слэдить.
– А как у вас здесь с питанием, товарищ Баблоян? – интересуется Кирпичонок.
– Продукты можно купить у мэня. Говорыте, что вам надо и я прывэзу из города. В каждом блоке есть кухня в столовом помэщении. В кухне элэктрыческая плита, микроволновка, аппарат для очистки воды с горячей и холодной водой. Кухни открыты круглосуточно. Учтите, уборку кухонь проводите сами в соотвэтствии с графиком дэжурств.
Русалина спрашивает, с недоверием разглядывая желтоватую наволочку:
– А постираться?
– Этажом ниже в подвале находятся двэ прачечные: мужская и женская. В них установлэны четыре стиральные машины. Стирать бэльё можно круглосуточно. Если понадобится утюг или гладильная доска, то обращайтэсь к Золужке.
– Это кто?
– Комэндант. Утром познакомитэсь.
Комната номер семь оборудована настенной вешалкой, двумя узкими кроватями, двумя прикроватными тумбочками, обеденным столом, тремя стульями, шкафом для одежды, холодильником, телевизором и репродукцией картины Гавриила Горелова «Ленин и мальчики». Не так уж мало. Жаль, что нет вентилятора. В комнате душно.
Родионов бросает на синюю железную сетку кровати тонкий матрас, убитый, словно на нём спал слон. Кирпичонок прилежно застилает свою кровать. Закончив, он с удовлетворением констатирует:
– Аскетическое ложе абитуриента к применению готово!
Он придирчиво оглядывает результат своих трудов и добавляет:
– Вообще-то оно не так ужасно, если присмотреться повнимательнее.
Потом Кирпичонок обращается к Родионову, который принимается раздеваться:
– Ты разве не будешь ужинать?
– Не хочется что-то. Ешь без меня.
– Тогда я тоже не буду. И да – я ведь веган. А первое правило веганства гласит: ешь только тогда, когда есть аппетит.
Кирпичонок выключает свет в комнате и ложится. Искрутившись в горячих липучих простынях, он решается снова заговорить:
– Ты знаешь, Родионов, что некоторые учёные считают общежитие паноптиконом?
– Что такое паноптикон?
– Это идеальная тюрьма, в которой один стражник может видеть одновременно всех заключённых. Арестанты не знают, за кем стражник наблюдает именно в этот момент, поэтому каждый думает, что он находится под постоянным контролем. Их самооценка садится на шпагат и, таким образом, в этой идеальной тюрьме заключённые превращаются в идеальных арестантов. Круто?
– Ну и что общего у общаги с паноптиконом?
– Тебе перечислить? Отсутствие личного пространства, невозможность полностью распоряжаться своим временем, принудительное общение с соседями и руководством, знание личной жизни соседей.
– И что из этого следует?
– Следует то, что здесь мы не принадлежим самим себе.
Родионов отворачивается к стенке, буркнув:
– Не умничай, Жека. Лучше спи.
– Поверь, это сумеречная зона, Родионов. Здесь у нас есть шанс заглянуть в пропасть.
Родионов игнорирует слова Кирпичонка. Несмотря на духоту, он сразу проваливается в сон.
Русалина лежит в жаркой сонной мгле с открытыми глазами. Она слушает, как ветки стучат в окно, и представляет себе худое лицо Родионова. Какой симпатичный мальчик! Скромный, молчаливый, но очень милый. Высокий, сильный. Глаза глубокого синего цвета, резкие, мужественные черты. А шрам на щеке его нисколечко не портит!
2
Комендант общежития Золужка похожа на противное распухшее насекомое. Муха не муха, жук не жук, таракан не таракан. Что-то среднее. В общем, гладкое овальное тело без талии, короткие кривые ножки, непрерывно двигающиеся ручки. Над ушами торчат, как антенны, два неровных песочного цвета хвоста, перетянутые розовыми резинками. У Золужки и голос под стать жучиной внешности: жужжащий. На сплющенной груди белеет бейджик «Съедобина Анна Альбертовна». Золужка проводит жизнь за стойкой дежурной в неодобрительном созерцании окружающей среды. Её миссия на этом свете – отравлять студентам каждый день, проведённый в Институте.