Шрифт:
– Я заметила, – киваешь ты, подмигиваешь и слегка наклоняешься ближе.
Поглубже вдыхаю: пришло время сделать шаг.
– Давай сходим куда-нибудь.
– С радостью, – откликаешься ты. Скрещиваешь руки, в глаза не смотришь, время и место не предлагаешь.
Все становится ясно, будто фотография проявляется в темной комнате: ты не написала свой номер в книге, подарила автора, про которого мы шутили, а не того, которого оба ценим, и на шее у тебя, похоже, засос, пусть и крошечный, но все же. Бенджи ты купила Полу Фокс, мне – Дэна Брауна.
– Просто, – бормочешь ты, – я так и не нашла телефон, и новый еще не купила. Сложно что-то планировать.
– Понятно.
Я утыкаюсь в компьютер и начинаю анализировать: ты много писала подружкам про то, как я спас тебя, и ни слова про то, как ты запала на меня и как делала вид, будто не можешь вспомнить, где мы встречались. Не рассказывала Линн и Чане, как мечтала обо мне, обнимая ядовито-зеленую подушку, какой взволнованной и смущенной выглядела в такси. А ведь ты так была поглощена мной, что даже потеряла телефон, Бек. Помнишь?
Молчание затягивается, надо что-то сказать.
– Значит, не нашла телефон?
– Нет. Наверное, оставила в метро.
– В машине он был при тебе.
– Точно! Но кто запоминает название перевозчика?
«Премьер-такси Нижнего Манхэттена».
– Никто, – киваю я.
Ты просишь ручку, берешь с прилавка закладку, переворачиваешь и пишешь свой адрес электронной почты, который я и так знаю.
– У меня, конечно, куча дел по учебе и вообще, но ты пиши, договоримся.
– Вообще-то эти закладки только для покупателей.
Ты смеешься, и видно, что тебе неловко без телефона, в который можно уткнуться. Оглядываешься, ожидая разрешения уйти. Тебе и вправду нужен папочка, Бек.
– Увы, книги сами не продадутся – мне работать надо, – помогаю я тебе.
Ты облегченно улыбаешься.
– Спасибо.
– Обращайся, – отвечаю я, как и планировал. Ты не говоришь «до свидания», а я не желаю тебе хорошего дня. Нам ни к чему шаблонные любезности.
У меня есть твой адрес, осталось только выбрать подходящую заготовку. Я знал, что ты придешь и оставишь его, поэтому набросал несколько вариантов первого письма. Я писал всю ночь, Бек. Как ты. В маленькой тесной клетушке, Бек.
Открываю Дэна Брауна и кладу закладку. Они идеально подходят друг другу.
7
Принс – величайший поэт современности, это очевидно. Да-да, не автор песен, а именно поэт. Прямой преемник Э. Э. Каммингса. Но книги его стихов продаются плохо – люди глупы.
«Прошло семь часов и шестнадцать дней с тех пор, как ты отняла у меня свою любовь» [4] .
Гениальная строчка. Обыватель никогда так не скажет: сначала часы, а потом дни. Поэт – другое дело. Он меняет мир «такими маленькими руками».
4
Первая строчка песни Nothing Compares 2 U, написанной американским певцом Принсом для ирландской певицы Шинед О’Коннор.
Ты не удосужилась мне ответить. Переслала мое письмо Линн и Чане, поржала с ними над общими снимками из фотобудки, отправила кучу идиотских писем ни о чем, прочитала и откомментировала короткие рассказы своих сокурсников, написала руководству книжной сети WORD в Бруклине с просьбой выступить у них на площадке, но так и не нашла время ответить парню, спасшему тебе жизнь. Снова липнешь к Бенджи. С тех пор как я отправил тебе письмо, еще не прошло «семи часов и шестнадцати дней», однако ты молчишь. И это уже серьезно.
Ты написала Чане и Линн:
«Оказывается, я классическая тупая телка, которая встречает хорошего парня и такая: “Ой, спасибо, не надо, заберите”. Как так-то? Я же не читаю “Космо”, не сижу на диетах и не заваливаю “Инстаграм” селфи. Я не такая! Бенджи женат на своем бизнесе, а этот парень работает на дядю и доволен. Встречаемся в пятницу в баре на крыше?»
Чана ответила первой: «Ты про парня из бара KGB? Да, давайте на крыше».
Бек, ты ведешь слишком рассеянную жизнь. В ней слишком много случайных парней, слишком много случайных ненужных связей.
Линн написала: «В кампусе должен быть психотерапевт. С ним посоветуйся Парень из KGB – просто лапочка. Можно на крышу. Или махнем в Верхний Ист-Сайд? Для разнообразия».
Подруги ничего не знают про нас: ни про Дэна Брауна на итальянском, ни про твои чувства. Ты не стала их посвящать. И вот через пять часов и восемь дней, посреди ночи, ты пишешь мне:
«Могу в четверг».
Жду три часа и один день и отвечаю:
«Хорошо. Где?»
Большего ты не заслуживаешь. Снова молчишь, а потом через четыре минуты, три часа и три дня присылаешь мне такую хрень: