Впрочем, этот вопрос разрешился без затруднений. Стоило Дариору подойти, как рыцари учтиво поклонились и поспешили представиться. Судя по всему, Дариор был абсолютно новым человеком в замке и не знал никого из его обитателей. Что ж, это на руку.

– Жан де Борн, рыцарь одного щита, – заговорил бородатый детина. Голос его оказался под стать облику – хриплый и низкий.

– Озанн де ла Терра, – молвил второй, разглядывая наместника, – владелец замка Святой Евлании. К вашим услугам, сир.

– Дариор де Рено, – поспешил представиться и наместник, а дальше запнулся.

Что ещё сказать? Владеет наместник чем-то или нет, Дариор не знал. И, судя по всему, нельзя было ограничиться одним лишь именем.

– Новый наместник замка Вильфранш, – промямлил Дариор, не придумав ничего лучше.

Однако рыцарям этого оказалось вполне достаточно.

– Вы не представляете, сир, – радостно заговорил Жан де Борн, – какие вепри развелись нынче в лесу! Я уже восемнадцать лет в замке, но ни разу такого не видывал, клянусь Святым Иоанном! Просто кусок мяса на ножках! Причём ножки эти тоже очень мясистые.

Его спутник снисходительно взглянул на легкомысленного приятеля и заговорил о другом:

– Кабан не спасёт нас от гнева Рима. Война надвигается, и мы станем её непосредственными участниками. Сир, – он повернулся к Дариору, – сегодня у вас в шато де Рено званый ужин. Для нас большая честь присутствовать на нём.

– Буду рад, – скупо вымолвил наместник. И только тогда рыцари, наконец, удалились.

Дариор вернулся в шато и заперся в кабинете. Пора было, наконец, решить, как действовать дальше. История с подменой тел окончательно сбила историка с толку. Если рассудить логически, но забыть о здравом смысле, получается следующее: каким-то неведомым образом сознание выскочило из тела Дариора в XX веке и переместилось в тело его средневекового предка в XIV столетии. Полнейшая галиматья!

Даже теперь историк пытался успокоить себя, всё ещё надеясь на какой-то идиотский розыгрыш. Однако факты говорили об обратном. Настало время взглянуть правде в глаза и принять реальность. Титаническим усилием воли Дариор пресёк все нападки душевной мнительности и попытался трезво оценить состояние дел.

Прежде всего он решил подвергнуть очередному исследованию своё новое тело, дабы убедиться, что оно действительно «новое», а не видоизменённое какими-то сатанинскими кознями.

Историк доселе всегда пребывал в отменном здравии, и выполнение любого комплекса физических упражнений не вызывало у него труда. Интересно: а как с этим обстоят дела у наместника де Рено?

Недолго думая, Дариор принял упор лёжа и начал ритмично опускать туловище, касаясь грудью пола и прислушиваясь к любому отклику своего тела. Результаты превзошли все ожидания – новый наместник замка сумел сделать сто девяносто семь качественных отжиманий, в то время как его прототип из XX века мог похвастаться лишь половиной этого результата. Что ж – де Рено оказался на редкость крепким малым.

Продолжить исследование дальше не удалось, поскольку в дверь постучали. Дариор открыл и увидел Лафоса.

– Сир, – обратился тот с поклоном, – начали прибывать гости к ужину. Что вам приготовить: узорчатую тунику и шоссы или вашу любимую котарди?

Уж в чём, в чём, а в средневековой моде Дариор не разбирался совсем. Актёрствовать и лицемерить ему надоело – пришло время поставить точки над «i».

– Знаешь, Лафос, – сказал Дариор, спокойно глядя оруженосцу в глаза, – реши за меня сам. Я действительно болен. Эта хворь распространилась во мне настолько, что я решительно не помню прошлого. И даже не знаю, какое одеяние надобно примерить теперь!

По лицу оруженосца разлилась непосильная мука. Видимо, он и впрямь беспокоился о судьбе своего господина.

– Печально слышать это, сир, – сказал он. – Вам нужны уход и покой. Я уверен: рассудок вернётся! Но никто не должен знать о вашем состоянии. Крестовый поход! Обитатели замка и так напуганы, но если они узнают, что их лидера поразила хворь, поднимется паника! Вы должны быть для всех абсолютно здоровым!

– Но как? – воскликнул Дариор.

– Нужно позвать лекаря, сир. Также я обращусь к начальнику гарнизона, мсье Бламбергье.

– Но ты сказал, что никто не должен знать!

– Мсье Бламбергье порядочный, опытный, а главное – умный человек, – уверил Лафос. – Без него нам не справиться, сир. Вам нужны его совет и поддержка. Но только господин Бламбергье. Больше никто не должен знать!

– Что ж, – решил Дариор, – будь по-твоему…

Мишель пришёл не скоро, и Дариор успел извести себя сомнениями. Он боялся, что его упекут в какую-нибудь средневековую лечебницу для психов. Однако шевалье не стал обходиться с наместником как с умалишённым, а заговорил совершенно спокойно: