— Командуй привал, — я скрипнул зубами. Потом повертел головой и нашёл ровный участок недалеко у поворота реки. — Пущай вон туда едут. И наблюдателей не забудь выставить, чтоб не так, как прошлый раз.

— Дурость же, — проворчал помощник и достал из-за пазухи серебристую дудку. Её Псих стащил у какого-то морячка и хранил на теле. — Ровно ж, как на столе в трактире. Из-под земли они полезут, али как?

— Из задницы! — взъярился я. — Делай, что сказано.

Дудка издала резкий протяжный звук, напоминающий стон и пацаны, ехавшие впереди, начали тянуть удила и крутить головами. Поначалу завывание Психовой свистульки заставляло всех натурально одуревать и задавать кучу лишних вопросов. Теперь успели привыкнуть даже самые тупые. Полезная хренотень.

— Коней не рассёдлывать, — предупредил я. Достал из кармана плоскую металлическую флягу и хорошо глотнул. — Остановимся на чуть. Может Её величию просто потрепать языком приспичило.

— Или до ветру сходить, — рассудительно заметил Псих и его пузо согласно заворчало. — Мне, вона, точно надо.

— Засранец, — беззлобно подначил я. — Только валяй где-нибудь в стороне. А то ещё про ваши дурные манерности выслушивать. Нажили прыщ на жопе!

— Не простой прыщ, а — королевский, о! — Псих поднял к небу указательный палец. — и ишшо до кучи — бородавку.

Короче, у тракта мы оставили Два пера с Шаманом и предупредили, чтобы не вздумали резаться в Ведьму. Оба так важно покивали, словно реально собирались послушаться. Ничё, как-нибудь поймаю и уши натурально оторву.

Коней оставили у пары низкорослых кряжистых грабов. Здесь даже имелась какая-никакая трава, но тварюки не торопились её щипать. Должно, от пуза нажрались в тюремных стойлах, когда тюремщики думали, типа откармливают скотину для себя.

Парни вели себя по-разному. Кто, как Угол, сразу завернулись в плащи и принялись давать храпака, кто подсчитывал баблишко, под шумок отжатое у селян в Чачаце, а по большей части все завалились в круг и рубились в Ведьму. Они так постоянно, если не жрут, не бухают и не машут своими железками.

Псих уже думал бежать за граб, когда я указал ему на игроков:

— Вернёшься, заставь балбесов вспомнить, как это, когда перед тобой реальный противник и ты с ним дерёшься, а не тыкаешь, как в шлюху на сене.

— Когда такое было последний раз? — Псих поморщился и потёр пузо. — Чёртова колбаса! Всё?

— Беги, пока штаны не замарал, — я рассмеялся. — Говорил же дураку; не жри столько.

С нами так постоянно: ту густо, то пусто. Неделями можно жевать сухие корки, запивая их грязной водой, а опосля получить выгодный контракт (или облегчить груз у купца на большаке) и загулять. Тогда пацаны начинают пихать в себя всё, до чего только можно дотянуться. Понятное дело, на следующий день половина мается больной башкой, а вторая — обсиживает кусты. Чисто тебе птички.

Хлоя, как и раньше, смотрелась злой, точно вернулась с выступления придурков из Жердеба. Помнится, я тогда так зевал, что чуть челюсть не свернул. Не, ну кто знал, что это будут не шуты, а эти самые лицедеи? А я ещё, чёрт бы всё побрал, был ни в одном глазу. Собирался покувыркаться с грудастой брюнеткой, муж которой укатил в столицу на ярмарку. В результате, проклял всё, в том числе и баба из-за которой убил целый вечер. Пошёл в кабак и нажрался до чертей.

В общем, Её величие изволили сердиться. Оне хмурили тонкие бровки, сжимали-разжимали кулачки и нервно метались вокруг своего рыжего. Джессип торчал рядом и что-то гундел. Слух у меня — что надо, поэтому, пока шёл, успел расслышать: «Я же предупреждал. Может имеет смысл ужесточить заклятие?». Короче, старался подгадить, козёл, как мог.

— Крест прибыл, — я попытался изобразить салют, который отдают королевские вояки. Получилось хреново. Отчасти потому как непривычно, отчасти, потому как не старался. — Привал, для отдыхновения Её величия организован. Опосля привала думаем двигать в Шамус. Там нам кой чего забрать требуется.

— Отрезанные головы невинных горожан? — оскалилась Хлоя, уставившись на меня так, словно я попёр всю королевскую казну и насрал в кладовой. — Крест, давай договоримся так: отныне ты ничего, повторяю, ничего не делаешь, без моего на то разрешения. Приходишь и докладываешь: так и так, собираюсь сделать то и то. А уж я подумаю, стоит оно того или нет и дам позволение.

— Эдак мы вообще никуда не доберёмся, — рассудительно заметил я и погладил рыжего. Славная конячка, только странная: прежде таких никогда не видал. — А ну как на дороге потребуется вертать вправо, и я такой, Псих, а ну шли пацана до Её величия, пущая спросит, вертать вправо, али обождать. А ежели ты спишь то как, до утра обождать, али будить.? А ежели…

— Не утрируй, — оборвала меня непонятным словом Хлоя. — Я имею в ввиду важные действия, требующие серьёзного планирования.

— Эт ты про Чачацу, штоль? Так чего там было серьёзно планировать? — удивился я. — Приехали, башку отрезали, продуктов набрали и погнали дальше.

— Крест!

— Хорошо, хорошо, буду спрашивать. Это и всё?

— Джес…Граф предлагает ужесточить заклятие ваших печатей, чтобы они препятствовали вам чинить всякие безумные и необдуманные поступки. Вроде той немотивированной казни. Откровенно говоря, мне самой не хочется так поступать. Всякое усиление печати чревато подавлением воли носителя, вплоть до превращения в безвольную и неразумную тварь. Не представляю, как вы сможете сражаться в подобном состоянии. Посему обойдусь обычной клятвой. Ты же исполняешь данные клятвы, Крест?