– На твой, – засмеялся маленький Антон, – получим по двоечке и красота будет.

– Нет уж, давай лучше на твой, – закудахтал от смеха Володя, – на сорокчетверочку.

В конце концов друзья придумали так– выучить быстро, чтобы Володя не успел клюв почистить, крепко, как двадцать зубов Игорька, и отвечать остро, как сорок четыре маленьких зубика хищного Антона.

Спешащий по своим делам Марк Волосанович удивленно приостановился– каникулы еще только начались, а со стороны речки звучало: дважды два– четыре, дважды три– шесть, дважды четыре– восемь. Мудрый еж усмехнулся, фыркнул и осторожно, чтобы не хрустнуть ни одной веточкой, побежал дальше.

Марк Волосанович

Леса бывают разные – тайга для зверей, лесопарки для людей, а еще бывают леса, где звери ведут себя словно люди – взрослые ходят на работу, по вечерам смотрят телевизор, а детеныши бегают в школу и ждут каникул.

В одном таком лесу каникулы уже начались, но старый учитель – еж Марк Волосанович – так же каждый день ходил в школу. Оказывается, взрослые в школах работают даже на каникулах. Вот и Марк Волосанович спешил в свои начальные классы – нужно было покрасить полы, помыть окна, да и еще много чего сделать.

Он бежал по тропинке, сверкая блестящими пряжками на сандаликах – он специально их носил, чтобы быть издалека заметным, ведь обычно он одевался в лесной зеленый камуфляж с сетчатой спиной. Вернее, куртка сначала была нормальная, матерчатая, но как только пожилой еж ее надевал – сразу же делалась сетчатая, из-за иголок. На голове у него тоже всегда была камуфляжная шапочка из свежих земляничных листьев – просто он любил ночевать на природе, вот во сне листочки на иголки и налипали. Зато удобно – каждое утро цветочки и ягодки брошками на новых местах висят. И детям обрывать их нравится. В общем, без блестящих пряжек на сандаликах было никак– его хоть в лесу уважали, но могли случайно наступить. А так – бежит, блестит, фырчит – сразу видно, что зверь уважаемый.

И уважать было за что – наверное, весь лес у него в начальных классах учился. Ему даже звание присвоили – "Отличник зеленого просвещения".

А однажды он даже медаль получил – "За спасение в лесу". И вот как дело было. Одна коза – из деревни – вроде бы и с людьми жила, а ума не набралась, вздумала весной в лесу поиграть. И двоих котят с собой сманила. Пока до опушки шла – храбрилась, а как под деревья в тень попала – испугалась сразу и побежала куда глаза глядят. В яму они у нее глядели. Туда и провалилась. Ну и начала орать по-своему. Лесные звери сначала смотреть приходили, ну а потом надоело – орет и пусть себе, свои дела у всех есть. А котята к классу Марка Волосановича прибились, на уроках посидели и в столовую сходили на переменке. Ну а уж как ночь пришла – тут-то и поняли все, что коза в яме куда хуже, чем та же коза в деревне. Всем спать надо , а она орет. Час, два– всё орет, не умолкает. И котята пищат, ее жалеют. Пошел с ними еж на козу посмотреть, да не удержался, упал к ней в яму. И так удачно – всю исколол. Она от боли кааак прыгнет, кааак выскочит, и в деревню бегом! Ну и котята за ней ускакали. А Марку Волосановичу медаль дали – за спасение леса от козы.

А тут вот случай приключился. Бежал он по тропинке, пряжками сверкал, ягодками кивал, да вдруг треск вверху услышал – что-то в дерево врезалось и в озеро рядом с тропинкой упало. Посмотреть же надо – вдруг кто в беду попал? И точно – Гертруда Алефтиновна! Сова старая, слепая, наверное, в лесу всех дольше жила. Ночью-то летать боялась – вдруг кто обидит, а днем совы ведь не видят ничего. Вот она и приспособилась – утром, в сумерках, крылья разомнет, да до вечерних сумерек и дремлет. А тут, видимо, утро проспала, вылетела по привычке да со слепу в старую елку и врезалась. И сама в воду упала, да еще трое бельчат в первый раз из дупла вылезли – и их сбила.

Белка сверху бегает, кричит, бельчата в воде пищат, Гертруда Алефтиновна бьется – шум на весь лес, а спасать же надо! Марк Волосанович тогда ивовый прут к ноге привязал, да как прыгнет в озеро! Одного бельчонка схватил за мокрый прутик хвоста, только примерился, как бы второго захватить, да первый молодец, сам брата ухватил, тот третьего, а тот уж в сову вцепился. И все пятеро на этой ветке и спружинили прямо на сосну, как люди на тарзанке делают. Бельчата сразу домой убежали, белка обрадовалась – обнимать, конечно, колючего не стала, но бельчат в первый класс записала, ведь учитель сам домой пришел – удобно. Гертруда Алефтиновна по ветке потопталась, к стволу привалилась и задремала – погуляла ведь. А Марк Волосанович сел на сучок, свесил ножки в сандаликах, болтал ими в воздухе и думал, как же ему теперь с дерева слезть.

Вот сидел он, проголодался, и додумался – учитель ведь все-таки! Подкрался к сове, осторожненько забрался на спину да кааак фыркнет ей в ухо! Та с перепугу взлетела и давай крыльями загребать, куда слепые глаза глядят! Да вот глядели-то они в этот раз туда, куда умный еж показывал, так и сам приземлился, и старушку в тень усадил, пусть досыпает.

Гертруда Алефтиновна

Леса бывают разные. Тайга для зверей, лесопарки для людей, а бывают леса, где животные живут как люди – взрослые работают, а детеныши ходят в школу и дожидаются каникул. Ну а пенсионеры – пенсионеры отдыхают. Одна такая пенсионерка– сова Гертруда Алефтиновна – жила в своем дупле, в старом дубе. Раньше, пока была молодой, она имела отличное ночное зрение и бесшумно летала между деревьями на работу и с работы, но теперь стала хуже видеть, да и хулиганов боялась, а солнечный свет слепил ее так же, как и раньше. Поэтому ей приходилось совершать моцион только в утренние или вечерние сумерки. Но однажды она поспала чуть подольше, как обычно, вылетела на улицу – и попала под слепящие солнечные лучи. От неожиданности она врезалась сослепу в дерево, рядом кто-то запищал, вокруг заплескалась вода, и вдруг она оказалась на дереве. А рядом с ней сидел еж в очочках и сандаликах с блестящими пряжками и болтал в воздухе ногами. "Дожили", ворчливо подумала она, – "совсем ежи распоясались, уже по деревьям ползают". Она прислонилась к стволу дерева и по привычке задремала.

Но не заснула, а в полусне стала вспоминать, кого же ей этот еж напомнил. Сначала вспомнила дупло своих родителей, двух братьев и сестру, маленьких, пушистых, с желтыми кривыми клювиками и большими круглыми глазами, вспомнила, как папа после ночной работы в лесной скорой помощи кормил их вкусными сосисками и ирисками, как уставшая мама – ночной дежурный педиатр – каждое утро приносила полные сумки гематогена для роста и морковных таблеток для зрения, которые бесплатно брала на работе, как они – дети – тихонечко сидели в дупле и боялись пошевелиться, чтобы не разбудить любимых родителей, а ночью, когда те улетали на работу в свою больницу, с любопытством огромными глазами разглядывали сверху ночной лес. Ежик так и не вспоминался.