– Ага! Ужас! На меня напала акула!

– Я бы сразу умерла от страха!

– Но я же мужчина!»

Вот сейчас уже ржали все. Не останавливаюсь:

«- Мама, мама, я покакал!

– Молодец, теперь на работу не опоздай!»

«Учительница:

– Это просто невероятно! Как один человек может наделать столько ошибок!

– Почему один? С папой!»

«Проходя мимо жены поцелуй ее.

Тебе-то все равно, мимо идешь, а ей приятно!»

«- Может ли появление ребенка в семье стать причиной конфликта?

– Может, если этот гаденыш пришел поздно и пьяный».

– Все! Хватит, хватит!
– старается успокоить всех тетя.
– Развеселились, - в шутку хмурится.
– Пусть Сережа нам лучше споет, - предлагает.

– Давайте, сначала выпьем, - начинает очкарик

– Потом выйдем, покурим, - подхватывает Валентин, - и послушаем юное дарование.

Выпили. Мужчины отправились на балкон и я за ними. Чего мне делать в женском коллективе? Закурили только двое - Валентин и третий мужчина Владимир.

Мужики заговорили о чем-то, а я стал осматривать прилегающую территорию и размышлять. Еще никогда не осматривался здесь с балкона. Наш квартал внутри был разбит пятиэтажками на квадраты, засаженные кустами и деревьями. Эти пространства по диагонали пересекали асфальтированные дорожки. На прилегающей к нашему дому территории в центре в кругу располагалась детская площадка с качелями, песочницей, горкой и беседкой, которую занимали по вечерам мои дворовые знакомые. С моего седьмого этажа из-за ближайших пятиэтажек виднелись верхние этажи дальних домов и слева крыша моей школы. В понедельник надо идти туда, несмотря на освобождение. Завтра сажусь за учебники - не люблю быть в отстающих. С боксом, к великому сожалению придется подождать. Вероятно, с моей травмой могут вообще не допустить к занятиям. Придется что-то предпринимать. Помощи у Ксенофонтова не попросишь. Надеюсь что-нибудь придумать.

От размышлений меня отвлек слишком громкий спор мужчин. Особенно горячился очкарик и активно размахивал руками. Они спорили о свободе слова у нас и за рубежом. В споре участвовали в основном Виталий и Владимир, а Валентин только вставлял ироничные реплики, не занимая, чью либо сторону. Он, заметив, что прислушиваюсь к разговору взрослых, обратился с ироничной улыбкой ко мне:

– А что думает молодое поколение об этом?

– О чем?
– интересуюсь.

– Вот Виталий возмущается, что многие фильмы, спектакли не выпускают в прокат. Даже Райкина с его сатирой и юмором зажимают, - поясняет с улыбкой.

– Да, только на пользу всем пойдет, если в газетах, на экранах и со сцены будут больше критиковать нашу действительность, - тут же подключился возбужденный очкарик.

– По моему мнению, у нас не скрывают недостатки ни в газетах, ни на эстраде, - отвечаю равнодушно.

Всегда недолюбливал этих кухонных трибунов и критиканов. Из подобных крикунов-интеллигентов было первое кровавое правительство большевиков в семнадцатом году. Сам Ленин был способен выдвигать идеи, обличать, полемизировать, словесно громить оппонентов, но не строить или создавать. Возглавил Совнарком, которым управлял записочками. Зато сколько крови пролили эти демагоги-интеллигенты! Сами себя берегли, зато чужой кровушки не жалели и своих противников не щадили. Такой же был Троцкий. Тот быстрее всех понял, что создавать могут только профессионалы и привлек офицеров и генералов царской армии к строительству Красной армии. Только когда в СССР к власти и в правительство пришли практики, тогда началось реальное восстановление и строительство экономики страны, позволившей выиграть Великую Отечественную войну. Такими же демагогами были Горбачев и его соратники, политики девяностых. Наша страна всегда развивалась и крепла при намеченном курсе, управляемая твердой рукой.

– Ты просто ничего не знаешь, - с апломбом заявляет демагог.
– Да и откуда мальчишка может знать, что у нас или в Москве происходит?
– обращается к мужикам.

А вот такое обращение меня разозлило.

– Критиковать, не мешки ворочать! Когда в Венгрии или Чехословакии дали возможность писать и говорить что угодно всяким демагогам, то пришлось наводить порядок при помощи войск Варшавского Договора, - заявляю удивленным мужикам.

– Во, видал! Вот как думает молодое поколение!
– иронизирует Валентин, почти в открытую потешаясь над очкариком.

– Ну конечно! Стоило людям захотеть жить по-другому, свободно, как наши сразу все народные порывы задушили армией, - возмутился Виталий.

– Как заверял умный человек - «Чтобы жить в цивилизованной стране - просто не воруй, не мусори, не матерись, соблюдай законы и правила, не давай и не бери взяток, не пей алкоголь и не кури, не изменяй любимому человеку, цени культуру, знай историю отчизны и уважай стариков. Сам заметишь, как легко и удобно станет жить», - цитирую Задорнова.

Валентин громко захохотал, тыча в меня пальцем и пытаясь выговорить Виталию:

– Как … тебе … провинциал!

Тут открывается балконная дверь и выглядывает жена Владимира:

– Мужчины, вы долго еще будете спорить? Мы уже заждались обещанных песен, - кинула взгляд на меня.

Прохожу первый в комнату. Очкарик недовольно что-то пытается объяснить Владимиру, но тоже движется за всеми.

– Еще по одной?
– предлагает Валентин.

– А мы уже выпили, - чуть ли не хором заявили женщины.
– Вы бы там дольше курили, - упрекнула тетина помощница Валентина.