– Как же своих друзей оставляешь?
– спрашивает с сарказмом.
– Вон Полякова с Волковым из твоей компании милиция арестовала, - сообщает с недовольной миной.

– Неужели?
– ахает Валентина Ивановна.

– Да-да, опять пятно на школе. Снова отметят провал в воспитательной работе с трудными подростками, - раздраженно констатирует.
– Только от младшего Стрижева избавились, как тут же новое поколение преступников подросло, - в сердцах высказывается.

– Они не из моей компании, а из … другой, - от возмущения несправедливым обвинением чуть не сказал Рыгиной, но вовремя сообразил.

– Какая разница, чьи они! Тебя все подростки уважают. Уедешь, и твои пойдут по той же дорожке, - с сожалением прогнозирует.

– Мои друзья уже взрослые мальчики и знают, что такое хорошо и плохо, - защищаю ребят.

– Кто за тебя останется?
– зло смотрит на меня.

– Где? В школе?
– не понимаю.

– Везде!
– чуть ли не кричит.

«Да! Серьезно директор расстроен моим уходом. Тут еще двое малолеток «сгорели на деле» не вовремя!» - мелькает мысль. Директор даже не предложил нам присесть. Взглянул на учительницу и понял, что она уже жалеет о своем присутствии. Обычно наш директор невозмутим и не показывает своих чувств.

– В школе - Воронкова, в поселке - Симаков. Оба из девятых классов, - сообщаю свой расклад.

– Симаков? Станислав?
– удивляется почему-то.
– Он ведь тоже проходил по какому-то делу, - припоминает.

Вспоминаю о драке на танцах в новогодние праздники в заводском клубе с какими-то залетными. Наивные чужаки-командировочные или «химики» начали «быковать» и огребли по-взрослому. Даже кто-то из них в больницу попал. Тела остальных милиция увезла. Потом ходили сотрудники, пытаясь выяснить обстоятельства драки, но по всему выходило, что виновными оказались пострадавшие.

– Когда это было. Повзрослел, - отмахиваюсь.

– Ну-ну. Посмотрим, - заявляет уже спокойным тоном.

– Куда переводиться, уже решил?
– спрашивает и предлагает, наконец:

– Присаживайтесь, чего стоять!

Не отвечая протягиваю перечень документов, требующихся для перевода и справку, полученные в ленинградской школе.

– Подготовился!
– буркнул Сан Саныч, опять водружая очки.
– Думаешь, там лучше будет?
– смотрит скептически.

– Не думаю. Не хотел. Отказать не смог, - признаюсь, выдерживая пронзительный и тяжелый взгляд директора.
– К тому же там есть свои плюсы. Множество учебных заведений с подготовительными курсами. Спортивных секций полно, в том числе боксерских с профессиональными тренерами, - оправдываюсь.

– Это все понятно, - прерывает меня.
– Школа хоть хорошая? Выяснял или тоже отказать не смог? Судя по адресу - где-то на окраине Ленинграда находится, - беспокоится.

– Входит в двадцатку лучших. Выбрал сам ближайшую к дому моей тети, у которой буду жить, - заверяю.

– Ладно! Хоть и жаль с тобой расставаться раньше времени, но удерживать не имеем права и не будем. Документы подготовим. Когда ехать собираешься?
– заверяет и спрашивает.

– По готовности документов, - пожимаю плечами.

– Направь завтра ко мне свою маму. Заявление напишет, и побеседуем с ней. Сам рассчитайся с библиотекой и с остальным, что там за тобой числится, - указывает на прощание мне.
– Передайте, пожалуйста, Людмиле Арсеньевне, пусть вызовет Воронкову, для приема комсомольских дел у Сергея, - сообщает Валентине Ивановне.
– Вопросов нет? Можете идти, - отпускает нас.

С радостью и облегчением выметаемся из кабинета. Классная руководительница переводит дух и с облегчением сообщает:

– Ну, Сережа, ты учудил! Видишь, как не вовремя все! Попались под горячую руку. Ничего, обошлось. Напишу тебе сегодня характеристики школьную и комсомольскую. Кому еще писать от Комсомола? Завтра будь добр быть в школе для передачи своих дел и справку от библиотекаря принеси мне. Маму попроси ко мне зайти тоже. Хочется с ней побеседовать напоследок.

Прощаюсь с ней до завтра и двигаю в библиотеку, надеясь получить справку сегодня. Облом. Оказалось, что еще с шестого класса за мной числится книга Тургенева. Я и не помню, что брал когда-то «Записки охотника». Читать читал. Даже нравилась.

Попытался откупиться, заплатив. Однако библиотекарша от денег отказалась, даже в тройном размере и с негодованием выгнала, потребовав равнозначную книгу на замену. «Чего ее возмутило?» - мысленно удивляюсь. Потом пришло понимание: «Циничным становлюсь. Деньги портят. Все пытаюсь перевести в денежный эквивалент, забывая о порядочности!» Надо подобрать дома или купить новую хорошую книгу для замены, чтобы загладить вину перед порядочным человеком.

В расстроенных чувствах пошел искать Евгению Сергеевну. Нашел на свою голову еще проблему. Не мой день сегодня, однозначно!

Учительницу пения нашел в учительской. Увидев меня, она засияла и потащила в свой музыкальный класс для беседы. По дороге рассказывала новости. Наташка будет петь мои песни на школьной линейке, посвященной первому сентября. Они обе очень довольны получившимся результатом.

– Все будут шокированы!
– обещает и смеется.

Киваю, размышляя, как тактичнее сообщить о своем переводе.