— Не надо плакать, — сказал я. — Страх помрачил твой разум. Ты сделала слишком поспешные выводы.

— Не думаю, что упустила что–то важное, — твердо сказала она. — Ты не должен лгать мне, Максим. Если хочешь спастись, поклянись, что с этих пор будешь говорить мне правду и только правду.

Я расслабился, изобразив оскорбленную гордость:

— Моя дорогая Леда, я не желаю, чтобы кто–то расспрашивал меня о моих планах! Я полагал, что моего слова вполне достаточно. За последние дни я вытерпел уже достаточно допросов!

— Но ты должен сказать мне правду, — настаивала баронесса. — Ты клянешься?

Я склонил голову:

— Если тебе угодно, хорошо, клянусь.

— Я должна точно знать, на каком крючке она тебя держит. Ты такой впечатлительный! Она могла завлечь тебя в любую ловушку, пойми. Ты боишься ее?

— Конечно нет.

— Ты говорил, что скажешь правду.

Я неохотно сообщил баронессе то, что она хотела услышать. Зачастую людям только этого и надо.

— Я немного побаиваюсь, — признался я. — У нее есть родственники в Константинополе. Возможно, они преступники.

— Она намекала на что–то подобное. Несомненно, они связаны с турецкими мятежниками. Они угрожали выдать тебя?

Она ничего не знала об участии Синюткина в моем похищении. Я думал, что лучше не сбивать ее с толку.

— Я отправился в Скутари, чтобы встретиться с графом. — Подошел официант, и я понизил голос. Леда заказала легкие закуски. — Там меня связали и засунули в автомобиль. А потом повезли вглубь страны!

— И ты не заподозрил ее?

— Мне это даже в голову не приходило.

На лице Леды теперь появилось выражение, которое мне было плохо знакомо: смесь высоконравственной настойчивости и развращенности. Видимо, я не был далек от истины, когда предположил, что она безумна. И теперь мне еще сильнее, чем прежде, захотелось разыграть ее.

— Выходит, вот как они узнали, где меня искать… — пробормотал я удивленно.

— Именно! Она второразрядная мелкая Мата Хари. Вероятно, она была их агентом в течение многих лет. Она притворяется невинной жертвой. Это самая лучшая маскировка. Признаюсь, меня она тоже поначалу обманула. Но когда вчера вечером я увидела, насколько ты потрясен, обо всем догадалась.

Я не думал, что сама баронесса в полной мере поверила этому объяснению. Но, как говорится, русский, найдя разумное обоснование, готов действовать. Теперь, предположив, что меня обманули, баронесса смогла все объяснить. Она искала злодея — и нашла. Леда не хотела со мной расставаться, и в итоге Эсме пришлось стать чудовищем, которым еще вчера казался я.

— Мне нужно соблюдать осторожность, — пробормотал я, — если хочу от нее сбежать.

— Ты должен немедленно пойти к англичанам. Они пожелают узнать о мятежниках. Я сомневаюсь, что они доверяют информации, полученной от султана. В нынешнем правительстве половина чиновников — младотурки, уже поддержавшие националистов. Все прочие на содержании у французов и итальянцев. Мне доподлинно об этом известно.

Ты должен пойти завтра в гавань и узнать, на месте ли «Рио–Круз», или когда он вернется. Капитан Монье–Уилльямс сведет тебя с нужными людьми.

Леда забыла, что наш корабль совершил последнее плавание в этих водах. «Рио–Круз» уплыл навсегда. Но я снова промолчал. Бедняжка наполовину обезумела, в значительной степени, подозреваю, от недостатка сна и кокаина, поскольку я больше не снабжал ее наркотиками. Баронесса нахмурилась. Она почти ничего не ела.

— Миссис Корнелиус что–то знала об этой девчонке?

Кажется, она заранее подготовила список вопросов.

— Немного. Она тоже пыталась меня предупредить.

Баронесса покровительственно вздохнула:

— О Симка… Ты еще совсем ребенок. Тебя ввели в заблуждение. Как ты мог позволить ей подобное?

— Она напомнила мне Эсме Лукьянову, девушку, на которой я должен был жениться.

Из расшитой бисером сумочки Леда достала надушенный носовой платок и приложила его уголок к глазам.

— Ты слишком романтичен, мой дорогой. Но посмотри, куда это тебя привело. Она попросила у тебя защиты. Наверное, это означало знакомство с влиятельными людьми?

— У нее ничего не было, понимаешь…

— Ничего! — Баронесса расхохоталась. — Она, вероятно, зарабатывает больше самого султана, продавая наши тайны своим хозяевам в Анкаре. Вот почему она попыталась меня обмануть, когда решила, что тебя заманили в ловушку и увезли навсегда. Она хотела добраться до графа Синюткина. Она, возможно, даже добилась успеха. Бедняга просто исчез.

— Так я и понял.

Упоминание о графе заставило меня внезапно развернуться, как будто он мог оказаться у меня за спиной. Но вместо Синюткина я заметил у бара щегольски одетого бимбаши Хакира, поглощенного беседой с французским офицером. Турок мельком взглянул на меня, а потом продолжил разговор. Я по–настоящему заволновался, поняв, что поймана не вся банда. Они знали, кто их разоблачил, и могли отомстить.