«Совсем сумасшедшая! Кого она может предпочитать, ведь никого и не видела!»

Тем временем Эйприл заметила на тумбочке странный предмет — чёрный, как сгусток тьмы.

— Ого! Это ещё что за страшная хрень?

— Будильник. На самом деле, часы с истребителя. Крутая штукенция! Правда, военных я не слишком люблю…

— Какого ещё истребителя?

— Откуда мне знать? Они были тут, когда я впервые зашёл. Может, не с истребителя, а с бомбардировщика или штурмовика.

— А между ними есть разница? Скукотень! — пожав плечами, Эйприл поставила будильник обратно на тумбочку. — Ой, у тебя кровь! — она нахмурила бровки. — Где это ты ухитрился? Тебя Станция, что ли, не восстанавливает? Может хочет, чтобы я тебе помогла, и мы подружились? Есть аптечка?

— В шкафу… — буркнул Кирилл.

Эйприл открыла дверцу и сразу нашла нужный ящик.

«Понятно… Похоже, Маяк заложил в неё знания о Станции. Но, надо было спросить, устроить комедию!.. Или это способ быть вежливой?»

Нежные руки заботливо обработали ранки, а сверху набрызгали гель.

«Тёплые… Как человеческие. Нет, даже теплее».

— Ну, вот и всё!

«Заботливая, куда там! Сбросит такая тебя в океан, а потом удивится: „А куда подевался Кирилл?“ Стоп! Она так не сможет сказать, мы даже не познакомились!»

Кир улыбнулся, предельно благожелательно, как только умел, и протянул девочке руку.

— Спасибо. Я — Кир. Кирилл.

Она отмахнулась:

— Да знаю! Совсем бестолковое имя!

— Знаешь? Откуда?

— Я про тебя сразу всё знала. Ещё в тот момент, как очнулась на кубе.

— Всё? Абсолютно?! — ужаснулся Кирилл.

— Лишь то, что хранится в памяти Маяка.

«Но там — всё! Для сбора данных Маяки используют ГСН — Глобальную сеть наблюдения — квинтиллионы камер и сенсоров… Ведь… Ведь они даже в доме!»

Кир, покрывшись краской, уставился в пол.

— Глупый! Не бойся! — девочка расхохоталась и ободряюще потрепала его по затылку, как провинившееся животное. — Думаешь, твои тайны способны кого-то шокировать? Веришь, что сумел сделать что-то, чего не делал никто? Считаешь себя настолько особенным?

— Вряд ли, — помолчав, признал Кир. Он даже не знал, обижаться ему на её слова или нет.

Эйприл плюхнулась назад на диван и сообщила из облака пыли:

— К тому же, я не подробности знаю, а в общих чертах!

От сердца отлегло. Ещё не хватало, чтобы кто-то знал каждую мелочь твоей жизни! Тем более, такая девчонка!

— Мне кажется, я всё на свете знаю. Про Вселенную, про людей и про Станцию. Но не только, — она скорчила загадочную гримаску. — Когда мне нужна информация, она — бац, и уже в голове! — Эйприл с размаху хлопнула себя по лбу. Котёнок подпрыгнул.

— Про Станцию? — Кир задумался. — Скажи, а зачем чёрный «парус» над полем?

Малышка строго, по-родительски, взглянула в ответ.

— Опять хочешь формулы выводить?

У Кирилла вспыхнули щёки.

«Она знает и это! А говорила: в общих чертах!»

— Ну, ответишь ты или нет?!

Эйприл смешно сморщила лобик и засопела… Прошла минута.

— Похоже, я знаю не всё — неохотно признала она, и добавила: — Но уж побольше тебя!

Совершенно надувшись, она хмуро смотрела с дивана. Видно, ей больше всего на свете не хотелось быть обычной скучной девчонкой. Даже котёнок, своими маленькими глазёнками, пялился на Кирилла, как на врага.

Мальчишка решил не накалять обстановку.

— А имя моё чем не нравится?

— Так не называют людей! И геноморфов не называют! Имя должно что-то значить: Солнце, Ветер, или вот Облако! — для большей убедительности она подняла котёнка над головой. — А уж после, в шестнадцать, когда номер присвоят — называй себя, как пожелаешь! Если, конечно, не геноморф.

— На одном из языков, моё имя значит: «владыка», а на другом: «солнце».

— Значит, буду тебя Солнцем звать. Но лучше — Ветром, больше подходит. Согласен, владыка этой величественной помойки? — она встала и сделала реверанс.

— Ещё чего! Имя Ветер — девчачье! Нравится тебе или нет, я — Кирилл!

— Точно не хочешь быть Ветром? — Эйприл насупилась. — А ведь когда-то хотел! Позабыл?

— Слушай, кончай издеваться! Считаешь, тебе всё позволено?

— Само собой!

— Че-его?

— А ты сам подумай, Ветер! Думаешь, я — маленькая девчонка? Нет! Я — воплощение Маяка! Отражение! А ты? Тебя даже Станция не восстанавливает! Обычный тупой мальчишка! Вдобавок к этому — трус!

— Вчера я почти прыгнул с арки!