— Проверь ещё раз, нет ли неучтенных мелких вещей, — Шон посерьезнел и подвинул гору вытряхнутых пожитков в мою сторону. — Осмотри внимательно все, вплоть до воткнутых в материю щепок. Или дай мне свой амулет, что позволяет видеть магическое поле — я проверю сам.

— Дать не могу, он же на кровь завязан, — угу, а еще на все остальное мое туловище. Но знать об этом ему не обязательно. Как и о том, что если даже чего подбросили бы — моей "разрушительной силы" было достаточно для того, чтобы избавиться от слежки. — Сейчас посмотрим… сколько у нас времени? — я уже почувствовала, что островок очень плавно, но довольно шустро теряет высоту.

— Чем быстрее выкинем, тем лучше, — усмехнулся работодатель, внимательно наблюдая, как я перебираю шмотье. — Лучше не светить перед возможными преследователями местом нашего приземления.

— Так бы и сказал сразу, а не трусы на просвет рассматривал… — хочу и ворчу! Я, может, на голодный желудок вообще ведьма.

Ладно… Конспирация, она такая конспирация. Я послушно перетрясла весь рюкзак, заодно отложила в сторонку все недолгоиграющие съестные припасы — надо лопать в темпе, иначе испортятся — и аккуратно уложила вещи обратно. Вот, и нечего так скептически хмыкать, примерная подчиненная, начальство должно быть довольно. Если сейчас кое-кто организует мне горячий чай из своего термоса, я вообще стану ясным солнышком.

Ни фига, мой красноречивый взгляд Шон "не понял", чаю не дал, курицу отодвинул подальше и деловито приказал:

— Раз у себя ничего не нашла, посмотри на меня и покажи на мои амулеты.

Командир, блин… ладно. Я посмотрела, старательно расфокусировав зрение. Потом еще раз посмотрела, озадаченно склонив голову к плечу.

— Амулетов не вижу, разве только ты один проглотил. Вот тут светится — и ткнула пальцем ему в район солнечного сплетения. — Но оно внутри. Да, точно… — я даже пощупала место, которое у него светилось, едва удержавшись от искушения стянуть антимагические изоляторы и нырнуть пальцами под рубашку. Хм… хороший у него пресс, непроизвольно напрягшиеся кубики чувствуются даже через ткань и перчатки.

Глаза моего работодателя расширились и уставились на меня в немом шоке.

— Чего? — я забеспокоился. — Правда проглотил?

— А? — вышел из прострации Шон, — не, не глотал, — забормотал он, отводя взгляд в сторону. — На это можешь не обращать внимания. Не думал, что твой амулет позволяет видеть даже… такое. Но теперь, во всяком случае, можно с уверенностью сказать, что никаких подарков от милых доброжелателей в модных балахонах ты точно не пропустила.

— Ну и отличненько! — война войной, а обед по расписанию. — Позавтракаем тут, или уже когда приземлимся?

Не то чтобы мне не было интересно, что у него такое светится в желудке, но работодатель очень явно напрягся и не хочет говорить на эту тему. А я чего… не пытать же. Может, позже сам расскажет. А если нет — выберу подходящий момент для расспросов.

— До приземления ещё…, - он выглянул за край нашего транспортного средства, — минут сорок. А точнее, — щелкнула крышка уже знакомых мне карманные часов, — сорок восемь минут и двадцать три, ну уже двадцать две секунды.

— Такая точность не обязательна, — хмыкнула я, распаковывая припасы. — Или ты собрался лопать курицу на скорость?

— Если ты хочешь переломать ноги или полететь дальше мёрзнуть в Альдэнские горы, то, конечно, не обязательно, — на меня посмотрели как на дитя малое, капризное. — Этот остров спустится на приемлемую для нас высоту всего на несколько секунд. А потом снова резко рванет вверх. И если ты не успеешь спрыгнуть вовремя — за твою жизнь я не дам и медяка, каких бы звервств мне не наобещала тётушка Нойра.

— Это понятно, — я кивнула и потянулась, разминая затекшую спину. — Но в ближайшие полчаса все равно нет смысла отсчитывать эти секунды. А поэтому лучшее, что мы можем сделать — хорошенько позавтракать.

— Боишься что если один раз пропустишь привычную трапезу, вся красота сдуется? — ехидный паршивец с намеком заглянул мне в декольте. Нет, не буду реагировать… не буду реагировать… тут все равно нет ни сковородки, ни скалки! Я буду невозмутима и ехидна, вот!

— Да щас! Эту красоту за… мучаешься голодом морить, ни фига не худеет, зараза. Ты бы знал, сколько я пыталась! Один завтрак погоды точно не сделает, ну и чего тогда, спрашивается, над собой издеваться?

— Ну-ну, — в мои похудательные намерения явно не поверили.

Шон

Ритмичная ходьба укачивала и настраивала на меланхоличный лад. Утренний лес веял прохладой, несмотря на летнюю пору. Но после промерзшего куска мертвой земли, какими являлись большинство островов даже рассветный лес казался тёплым, а главное — живым.

Не удивительно, что воздушные пути никто не воспринимал всерьёз. Слишком уж много они приносят неудобств, не говоря уже о дико сложных расчётах при попытке их "отлова".