Нередки случаи, когда свидетель, показания которого имеют существенное значение для дела, опрошен крайне поверхностно, предоставленная им информация являет собой мало убедительное суждение о событиях и фактах, подробное описание которых так необходимо для раскрытия преступления. И наоборот, нередки случаи, когда опросы до отказа перегружены многочисленными и разнообразными подробностями, которые в лучшем случае имеют самое отдаленное отношение к делу. Такой вид опроса указывает на то, что детектив к опросу не подготовился, не изучив ситуацию, задавал вопросы, пришедшие в голову во время опроса. От опрашиваемых лиц детектив должен получить максимально исчерпывающие сведения и объяснения о тех обстоятельствах, какие те могут осветить. Таким образом, детектив должен точно знать, о чем он должен разговаривать со свидетелем, чтобы получить исчерпывающую информацию по расследуемому делу, ничего не забыть во время опроса, ибо недопустимо отрывать от работы свидетеля для повторной беседы только потому, что детектив плохо опросил его при первой встрече, забыв выяснить те или иные обстоятельства.

Детектив должен хорошо подготовиться к опросу: за благо временно уточнить и определить основные моменты, которые он будет обсуждать со свидетелем, а также составить план опроса, поскольку во время опроса необходима определенная последовательность: нельзя опрашивать свидетеля о том, что на ум придет, хотя и, по сути дела. Нельзя вырвать из всей массы вопросов какие-нибудь отдельные моменты с конца, а затем с начала, затем из середины и спрашивать о них у свидетеля без всякой последовательности. Те моменты, о которых должен рассказать свидетель, нужно расставить в плане опроса в таком порядке, чтобы в дальнейшем, после вашей работы, и следователю легко было вести разговор со свидетелем, чтобы и свидетель мог в логическом порядке рассказать следователю обо всем, что ему известно по делу. Обязательным условием составления правильного плана опроса является хорошее знание как всей обстановки произошедшего, так и того, о чем свидетель может показать. Таким образом, каждый раз для составления плана опроса нужно подробно знакомиться со всем делом.

Можно посоветовать детективу вести журнал (тетрадь) опроса свидетелей, куда заносить данные каждого свидетеля и краткую информацию, которую тот сообщил. Занеся личные данные свидетелей в журнал, детектив, по мере выявления новых лиц, подлежащих опросу в качестве свидетелей, дополняет список. Вписывает новые пункты по мере установления вновь открывшихся обстоятельств, по которым должен быть опрошен свидетель. Когда в порядке последовательности опроса нужно опросить очередного свидетеля, детектив по журналу быстро и безо всякого труда восстанавливает в памяти то, о чем он должен его спросить. Далее детектив следит, чтобы опрос производился в известной последовательности, чтобы не пропустить указанные в журнале темы вопросов. Во время опроса, в связи с показаниями свидетеля, у детектива возникают новые вопросы. Не прерывая его рассказа, детектив заносит в журнал и эти новые вопросы, чтобы не за быть их выяснить в беседе со свидетелем. Если опрошенный свидетель в своих показаниях назвал новое имя, показания которого могут иметь значение для дела, детектив должен новое лицо вписать в журнал и отметить в нем, по каким обстоятельствам надо будет этого свидетеля опросить. Если опрошенный свидетель сообщит об обстоятельствах, о которых может рассказать уже внесенный в журнал, то на его странице должен быть немедленно отмечен новый вопрос, по которому надо будет этого свидетеля опросить снова. Перечитав журнал, детектив может легко восстановить в памяти все дело. Сравнив план своих действий с карточками, он видит, что еще по плану не выполнил. Детектив должен найти общий язык с каждым опрашиваемым, приноровиться к его культурному и образовательному уровню, манере речи и т. д. Если же он опрашивает всех по шаблону, не умеет найти контакта с каждым отдельным свидетелем, можно заранее сказать, что немногого добьется такой детектив от опрашиваемого. Предоставляя свидетелю возможность свободно, в связном рассказе изложить свои показания, детектив не освобождается от обязанности руководить опросом, проявлять инициативу постановкой новых вопросов, быть активным при опросе. Свободный рассказ свидетеля детектив обязан отдельными репликами направлять так, чтобы рассказ касался сути дела, а свидетель не уклонялся от темы и не забегал вперед, упуская существенные подробности. В рассказе свидетеля о деле могут возникнуть новые, еще не известные детективу подробности. Обязанность детектива дополнительными вопросами эти подробности уточнить. Если у детектива имеются дополнительные вопросы к свидетелю он должен задать их по окончании его свободного рассказа. Количество возможных неточностей и ошибок в показаниях свидетелей будет значительно больше при опросе, проведенном методом “вопросы–ответы”, и значительно меньше в показаниях, данных в виде свободного связного рассказа. Это объясняется, во-первых, тем, что каждым поставленным вопросом может быть внушен ответ, во-вторых, тем, что при опросе способом “вопросы–ответы” ограничивается инициатива свидетеля и создается опасность неполного опроса. При этом способе опроса опрашиваемый рассказывает только о том, о чем его конкретно спрашивают; между тем, как это часто бывает, свидетель знает гораздо больше того, о чем его спрашивают.

Следует помнить, что предложенные детективом дополни тельные вопросы при неудачной их редакции могут содержать элементы внушения. Поэтому он должен так сформулировать дополнительные вопросы, чтобы как можно больше освободить их от элементов внушения. Здесь имеются в виду не так называемые наводящие вопросы, в самой редакции которых “наводится”, то есть подсказывается ответ. Речь здесь идет о самых простых, осторожно сформулированных вопросах, которые на первый взгляд вполне свободны от внушения, но все же могут подсказать и часто подсказывают опрашиваемому ответ. При опросе свидетель подробно рассказал о внешнем виде мошенника, которого видел. Желая уточнить его рассказ, детектив задает ему вопрос: “Что было в руках у мошенника?” Казалось бы, простой, свободный от внушения вопрос. Сравним его с таким же вопросом, но поставленным в другой редакции: “Было ли что-нибудь в руках у мошенника?” Легко заметить, что оба эти вопроса серьезно разнятся по своим формулировкам.

Опрашиваемый, отвечая на вопрос в первой его формулировке, силится вспомнить, что же именно было у мошенника в руках, ибо сама формулировка вопроса содержит констатацию того, что в руках у мошенника что-то было. Эта формулировка как бы подсказывает, внушает свидетелю, что у мошенника в руках было что-то и задача свидетеля заключается в том, что бы вспомнить и сказать, что же именно было в руках. Отвечая на этот вопрос, опрашиваемый как бы исключает саму возможность того, что в руках у мошенника ничего не было. Второй вопрос больше свободен от внушения, ибо он не со держит констатации того, что у мошенника в руках что-нибудь было. Свидетелю предлагается свободно вспомнить, было ли что-нибудь в руках у мошенника. Не имея намерения в какой бы то ни было степени подсказать свидетелю ответ, детектив часто неудачной формулировкой предлагаемого им вопроса ограничивает свидетеля выборе ответа, направляет воспоминания свидетеля по неверному пути. Нередко от едва заметного нюанса, от ударения на слове, от простой перестановки слов меняется суть вопроса и в нем скрывается если не прямой, то в значительной мере внушенный ответ. Поэтому нужно, чтобы детектив не только предварительно проработал план опроса, отметив, по каким вопросам и в какой последовательности он должен опросить свидетеля, но и сформулировал бы основные вопросы, какие он собирается задавать свидетелю. Чтобы избежать внушения, заложенного в самой редакции вопроса, часто приходится разбить его на несколько последовательных вопросов. Даже такой явно наводящий вопрос: “Не правой ли руке вымогателя вы видели револьвер?” можно сделать свободным от внушения, если разбить его на ряд последовательных вопросов. Для этого нужно предложить свидетелю последовательно такие вопросы: “Не заметили ли вы чего-нибудь в руках у вымогателя?”, “Не револьвер ли был в руках у вымогателя?”, “В какой руке вымогателя вы заметили револьвер?” Если предложить свидетелю эти вопросы в указанной последовательности, то в значительной мере обеспечивается свободный от внушения ответ свидетеля. Вопрос: “За метили ли вы что-либо в руках вымогателя?” свободен от какого бы то ни было внушения, свидетель должен вспомнить только одно: видел ли он что-либо в руках вымогателя. Ответом на этот вопрос может быть односложное “да” или “нет”. При отрицательном ответе на этот вопрос все остальные вопросы о револьвере отпадают. За положительным же ответом свидетеля могут последовать ответы и на все дальнейшие вопросы. При таком расчленении вопроса на несколько отдельных последовательных вопросов легко избежать внушения, заложенного в его формулировке, и легко получить от свидетеля свободный, не внушенный ответ. Дети, имея ограниченный круг представлений, значительно хуже, чем взрослые, воспринимают общую картину события и значительно хуже взрослых воспроизводят ее. Дети способны охватить только отдельные, доступные их пониманию, а значит и восприятию, факты и обстоятельства, но они по большей части лучше взрослых запоминают увиденное, надолго сохраняя воспринятое в своей памяти. Подростковые дети имеют склонность к максимализму и усугублению увиденного. Стремятся делать собственные выводы и давать оценку увиденному. Поэтому опрос такого свидетеля возможен только об обстоятельствах, доступных его пониманию.

Нельзя и нецелесообразно требовать от ребенка показаний по вопросам и обстоятельствам, в которых он, по своему умственному развитию, разобраться не может и установление которых выходит за пределы возможностей ребенка. Излагая при опросе общую картину воспринятого события, дети часто дополняют ее своей фантазией, причем дополнения эти очень часто могут резко расходиться с тем, что было в действительности. В созданную его фантазией картину ребенок добросовестно верит, и даже при самом осторожном и умелом опрашивании детей трудно, а иногда и невозможно, отделить то, что в их показаниях является плодом фантазии, от того, что они действительно наблюдали и восприняли. Фантазирование у детей играет огромную роль. Его содержание разнообразно и зависит от возраста ребенка, условий и обстановки, в которых он растет и воспитывается, от его развития, здоровья и т. д. в период достижения половой зрелости фантазирование у некоторых ребят может с криминалистической точки зрения быть крайне опасным. Оно может создать необычные картины сексуальных преступлений, в которых иногда очень трудно разобраться, чтобы докопаться до истины. Много обвинений в развращении малолетних является плодом фантазии детей. Дети очень легко поддаются внушению. При этом на них влияют не только рассказы и разговоры, какие ведут с ними взрослые, но и неосторожно брошенное слово, случайно под слушанное в разговоре старших. Нет надобности специально “обрабатывать” свидетеля-ребенка, соответственно подготавливая его к предстоящему допросу, хотя часто бывает, что взрослые, заинтересованные в том или ином исходе дела, соответственно прибегают к этому. Нет надобности специально поучать ребенка, как и о чем ему рассказывать во время опроса, достаточно соответствующе осветить ему, как происходили со бытия, о которых детектив будет ребенка опрашивать, чтобы ему было внушено и в нем укрепилась уверенность, что события так именно и происходили, как об этом рассказывает взрослый. Предлагая малолетнему свидетелю вопросы, надо быть очень осторожным. Чаще всего опрос детей производится при помощи систематически поставленных последовательных вопросов. Эти вопросы нужно так сформулировать, чтобы как можно больше ослабить внушение, заложенное в самой формулировке предлагаемых вопросов. В противном случае очень легко получить от ребенка показания, которые совершенно не соответствуют действительности. Ранее уже говорилось о том, что обязанность детектива так подготовиться к опросу и так полно и исчерпывающе опросить свидетеля, чтобы избежать необходимости производить дополнительный опрос этого же свидетеля, поскольку при повторном опросе количество возможных ошибок и неточностей в показаниях свидетеля обычно возрастает. Количество ошибок в показаниях детей на повторном опросе достигает особо значительных размеров, они нередко механически повторяют то, о чем уже рассказывали на первом опросе. Опрос малолетнего свидетеля нельзя начинать с беседы не посредственно на тему опроса. Вполне естественно, что по своему умственному развитию восьмилетний и двенадцатилетний свидетель резко отличаются один от другого, поэтому, приступая к опросу, детектив должен оценить свидетеля, его круг представлений, развитие и т. д. Необходимо, чтобы, независимо от возраста малолетнего свидетеля, опрос начинался не с разговора по вопросам, выяснению которых посвящен его опрос, а с беседы на другие, отвлеченные темы. Например, начинать с беседы, при которой детектив должен познакомиться со свидетелем, подготовить его к предстоящему опросу, соответственно настроить. Это может вызвать у одних ребят желание обратить на себя внимание, похвастать хотя бы безукоризненным знанием того, о чем его опрашивают. Другие – наоборот, становятся скрытными, молчат, из них трудно слово вытащить. Детектив должен постараться ослабить впечатление необычности, устранить и рассеять. Лучший способ – суметь найти общий язык для разговора с малолетним свидетелем, установить с ним, так сказать, психологический контакт, и только после этого можно, незаметно для ребенка, перейти к беседе на непосредственную тему опроса. Нельзя дать исчерпывающий рецепт, как этот контакт установить и наладить. С одними ребятами этот контакт можно легко установить, расспрашивая о школе, в которой они учатся, с другими – беседой о планерах и самолетах, автомобилях, о популярной детской книге, о новом кинофильме и т. п. Часто приходится по нескольку раз менять тему разговора с ребенком, если чувствуешь, что-либо тема не заинтересовала его, либо она уже исчерпалась. В таком случае детектив переходит к другой теме, которая была бы более интересна ребенку, более доступна его пониманию, с тем, чтобы незаметно перейти к непосредствен ной теме опроса. Чем занимательнее для ребенка контактная тема, чем непринужденнее проходит беседа, чем лучше и незаметней переходы от одной темы к другой, а затем от контакт ной темы к непосредственной теме опроса, тем правдивей, не посредственней, продуманней будут показания свидетеля. При опросе малолетних свидетелей следует помнить: бесе дуя с ребенком, нельзя подделываться под так называемый детский язык, в этом кроется опасность сорваться с нужного тона во время беседы. Дети быстро чувствуют фальшивый тон, поэтому можно легко потерять в их глазах тот авторитет взрослого, который так необходим сыщику в беседе с малолетним свидетелем.

Разведывательная установка

Разведывательная установка – это метод получения ин формации о человеке, юридическом лице или определенном месте путем познания его способа жизни, поведения, связей, биографических данных и так далее, через лиц, его окружающих по месту жительства, на работе или на месте временного пребывания, которые, наиболее вероятно, этими данными владеют, с помощью поочередного их опроса. Этот метод применяется в случаях, когда необходимо собрать побольше информации об интересующем вас человеке или юридическом лице без его ведома, по месту его жительства, работы, временного места нахождения или частого посещения, или о конкретном адресе, будь то жилое или нежилое помещение. Разведывательная установка имеет определенное сходство с разведывательным опросом. Разница в том, что первая про водится всегда без объяснения причин собеседникам. Выбирать человека, с которым следует поговорить и получить от него информацию, сыщику не приходится, так как он просто не знает, кто и что ему может полезного в этом случае сообщить. Беседы при разведывательной установке производятся со всеми подряд лицами, а уже потом складывается общая картина и впечатление о случившемся или о цели установки. Если же существует конкретное подозреваемое лицо, то разведывательная установка проводится без участия этого лица. Разведывательная установка призвана получить информацию о следующих событиях, связанных с раскрытием преступления:

• выявление причин и условий, которые содействуют совершению преступлений;

• установление фактов и обстоятельств, связанных с подготовкой или совершением преступлений подозреваемыми лицами;

• установление обстоятельств, которые влияют на полную картину преступления (количество преступников, распределение их ролей, размеры ущерба);

• получение информации о способе жизни и поведении лиц, которые являются подозреваемыми в совершении преступления (их способности, в том числе профессиональные, интересы, черты характера, состав семьи, образ жизни и досуга, отношение к законам и окружающим их людям, местонахождение в определенное время, в том числе во время совершения преступления, наличие сомнительных связей, источники доходов, наличие конкретных вещей в пользовании, ценностей, автомобилей, компрометирующие материалы и т. д.);