Чуть ли не насильно Хьюго заставлял принимать дорогие подарки, отбросив всякую надежду на чувство благодарности, которое, обычно, привязывало людей. Роскошь вызывает привыкание так же быстро, как и героин…

Но от Эммы было достаточно и того, что она принимала презенты, взять те же изумрудные серьги. Какая девушка не любит украшения? Но Кейтенберг была упряма, как племенной баран и порой приходилось напоминать ей, что неплохо бы «прогулять» эксклюзив на публике, потому что она все аккуратно складировала в банковскую ячейку и вела довольно затворнический образ жизни, предупредив Селестино, чтобы ее общение с внешним миром было сведено только к клиентам. Никаких выходов в свет, интервью и публичности.

Кроме клиентов Эмма виделась лишь с репетитором по испанскому языку.

Это было неизбежно, потому что два года мисс Кейтенберг провела в Барселоне и языковой барьер был нешуточным препятствием на пути к успеху.

— Фотосессию и срочно! Боже, кажется, ты обнесла все блошиные рынки Европы! Умница! — шепнул Селестино на ухо Эмме и замешкавшись протянул руку старику. — А Вы, я так понимаю, знаменитый Ларсон! Интересно…

Ехидный взгляд Селестино рентгеном прошелся по старику, который явно не любил излишнее внимание к своей скромной персоне.

— Ларсон, это Хьюго Селестино, мой работодатель, — спокойно пояснила Эмма, давая понять, что вызывающее поведение этого человека нужно воспринимать, как неизбежное.

— И когда только ты все успела?! Эта женщина невыносима!

— Тоже мне новость! — буркнул Ларсон, испытывая прилив гордости за Эмму.

— Боритесь? — совершенно серьезно спросил Селестино у старика.

— А смысл? — тот пожал плечами.

— Тоже верно… Увы!

— Прошу прощения! — вклинилась Эмма.

— Извини, что прервал ваше трогательное приветствие. Страдания это святое, продолжайте! Эмма, но учти, Самира все организует завтра же! — не унимая своего напора Хьюго тут же вцепился мертвой хваткой в возможность лишний раз сделать себе рекламу.

Телефон Хьюго издал сигнал, достав его, мужчина прочитал сообщение и загадочно улыбнулся.

— Засуетились! Надо же…, - с этими словами он убрал мобильник обратно в карман пиджака и хитро посмотрел на Эмму.

— Я в этом участвовать не буду, — тем же спокойным тоном произнесла Эмма и взглянув на растерянное лицо Ларсона пожала плечами.

— Ты в порядке? — тихо спросила она у старика и в ее голосе едва слышалась тревога.

Присутствие Хьюго и Аклеуса начинало тяготить и Эмма едва справившись с собой после встречи с Грэнсонами вновь почувствовала, как ее накрывает нервозность.

Ларсон кивнул и опаской покосился на Селестино, активность которого просто поражала. Тот уже успел сбегать в комнату Эммы и едва сдерживал свой восторг.

— Согласен! Но обложка для «Модерн» обеспечена!

— Хьюго, пожалуйста, — Эмма зажмурилась. Ей сейчас меньше всего хотелось думать о работе или принимать похвалы в свой адрес.

— Устала… Так и быть. Учти я оставляю тебе Руди. Он за тобой присмотрит, доброжелателей то прибавилось! Увидимся завтра? — Селестино примирительно поднял руки и взял Эмму за плечи.

— Мне не нужен Руди, ты его в Барселоне нещадно эксплуатировал! — взмолилась Эмма.

— Вот это не обсуждается! Он будет, как тень.

— В том то и беда.

— Потом поблагодаришь! Вы же с ним ладили!

Дрожь в левой руке вернулась и Эмма с опаской покосилась на Селестино.

— Хорошо, — наконец сдалась она. — Увидимся завтра и с тобой, и с Руди.

Девушка устало кивнула, на что энергичный не по годам итальянец промолчал и по-отцовски поцеловал ее в лоб, после чего уголки его рта дернулись в знакомой Эмме полуулыбке, а глазах на секунду промелькнула знакомая печаль.

Хьюго знал, что вряд ли в этом мире найдется человек, который вырвет эту женщину из ее искаженного болью мира и старался не наседать чересчур. Манипуляции с этой хрупкой вещицей стоило проделывать аккуратно.

Бессчетное множество попыток настоять на своем с треском провалились и Эмма Кейтенберг лишь внешне напоминала нормального человека, а внутри она осталось тем же изломанным и мертвым существом, которое повергло его в ужас два года назад, едва он увидел изуродованную женщину в своем офисе на Каррер де Пилай.

— Диоген! Я надеюсь, Вы передали все мои инструкции для доктора Оттермана? — Хьюго жестом показал на входную дверь, недвусмысленно давая понять, что им пора уходить.

Дверь громко захлопнулась и Эмма осталась стоять на месте оглядывая свое «новое» жилье, в то время как сознание настырно подсовывало отчетливые воспоминания и яркие картины из прошлого. В ушах звенело от громкого голоса Хьюго и его бурной реакции.

Боясь пошевелиться рядышком стоял Ларсон.

— Я по-другому себе представляла эту встречу, — наконец заговорила она.