За каждым итогом стоит цепочка событий, решений, желаний. Целей. Выборов.
Что повлияло на Макса в юношестве? Как он справился со своим первым делом? Чего он хотел? Как боролся за своё решение и желание работать в конторе дяди? И почему от упоминания его имени вздрагивал весь колледж?
Какая репутация была у Винса в колледже? Сильно ли изменились его взгляды и приоритеты? К чему привело одно спонтанное решение? Как он познакомился с Тони? Как вляпался в историю из-за своего “лунатизма”?
Каким был брат Агаты? Чего он боялся, а что ненавидел? Какой у него был уговор с сестрой? Что представлял из себя Ковен? Ради кого так старался Школяр и к чему это привело?
Гниль
Быть наследником зубастой юридической "империи" и адвокатом, способным отмазать кого-угодно, — разве можно о таком не мечтать, когда ты — Лерой, достойный сын рыжего, бесстыжего и бессовестного семейства? Достойный ли… Макс хочет себе иной участи. Узнавать слабости других и манипулировать чужим сознанием, бесспорно, занятно, но Макса всё сильнее тянет стать белой вороной. Пока же… первый год в колледже не сулит ничего, кроме безнадёги. Если только вдруг не объявится злокозненная ведьма, которую Макс, уж конечно, выведет на чистую воду.
***
Вечером пошёл снег. Цвета поблекли, небоскрёбы и торговые центры, в хорошую погоду видневшиеся за парком, смазались и размылись в хмари. Дворик давно опустел, в колледже подходили к концу вечерние дополнительные занятия и посиделки клубов, ещё работала библиотека. Окна общаги горели тёплыми огоньками, на втором этаже открыто окно, тянуло какой-то сгоревшей гадостью — кто-то остался без ужина. На стоянке далеко впереди тихо, словно первый в этом году снежок даже прожжённых гуляк разогнал.
Тишь и сонная благодать… а Макс всё сидел и сидел на лавочке у выключенного фонтана, будто вытащил невидимый купон с надписью «Жди…» Тревога то утихала, то накатывала, голова гудела, а он вдыхал лёгкий морозец, пытаясь понять, чего же он должен был ждать.
Кончились последние занятия, во двор высыпал народ. Макс обернулся, положив руку на спинку скамейки, и сразу же выцепил несколько лиц. Ребята тоже его заметили и заметно занервничали, а долговязый курносый парень вовсе врос в землю, обратившись в непреодолимое препятствие на пути.
— Здорово, Луис. Хочешь мне что-то сказать? — поинтересовался Макс дружелюбно.
Парень стал белым, как полотно, и робко помотал головой. Он был на голову выше Макса, шире в плечах и старше почти на два года, однако страх и ужас при встрече с ним демонстрировал столь восхитительно, что Луиса чертовски хотелось схватить за горло.
Дружки Луиса насупились и стали обходить застрявшего на месте бедолагу — пока Макс, не приведи Создатель, не вцепился в кого-нибудь из них. А он бы мог. Но сейчас совсем не хотелось. В общем-то, и тупица Луис ему на фиг не сдался, но раз уж так сложилось…
— Я… всё будет, но чуть позже… Понимаешь, я так занят был… с учёбой, всё такое…
…Три стакана, жалкий огурчик и сухарик, потом вожделенные взгляды на деваху, отчаянно виляющую задом под музыку…
Висок пронзила боль.
«Дурацкий лимит».
— Стараешься, значит? Молодец, но больше думай о здоровье. И закусывай.
Луис сбежал, а Макс прислонился к скамье и задрал голову, подставив редкому дождю из снежинок лицо.
Всё же не этого он тут ждал. Но чего?
Макс почувствовал досаду, будто упустил подсказку, какой-то невидимый хвост.
«Может, у меня чутьё притупилось? Словно обменял большой куш на мелочь для автомата. Дядя говорил, что мироздание за это наказывает…»
Он фыркнул. Привередливое мироздание! Сплошные ограничители!
«О, он идёт».
Макс вскинул голову и выпрямился — по двору размашисто шлёпал его сосед по комнате.
«Пожалуй, сегодня я не в настроении, так что нечего этому ботанику наслаждаться одиночеством».
Макс поднялся и, засунув руки в карманы куртки, пошёл к общаге.
Ботаника он нагнал у лестницы, улыбнулся — раздражающе, потому что тот терпеть не мог эту улыбочку, — и получил привычный уже хмурый взгляд, в котором читалось много отнюдь не светлых посылов.
— Я тут вспомнил, что у нас в холодильнике лежит колбаса, — поднимаясь, протянул Макс и взъерошил влажные от снега волосы.
— У меня, — отрезал ботаник.
— Я решил, что ты поделишься.
— Размечтался.
Максу было любопытно, из-за чего ботаник не в духе на этот раз, но голова слишком болела. Зато противное ожидание отступило, как и смутное ощущение неладного.
В дверях комнаты они чуть не столкнулись: мелкая гадость из принципа, раз уж крупных сосед не заслужил. А он, надо отдать ему должное, и правда оказался в моральном плане ничего, за что и был помилован и записан в список славных ребят. Было бы вообще здорово, будь он Максу соратником.
Ботаник аккуратно вытер ботинки об коврик и пристроил их в шкафчик. Кинул на Макса пристальный мрачный взгляд, который, видимо, должен был предостеречь от воровства колбасы, после чего вышел из комнаты мыть руки. Макс отряхнул куртку, посмотрел на капли, упавшие на пол и сложившиеся в небольшую лужицу, и решил, что он этого не видел (зато ботаник заметит и побесится). Сбросив ботинки, Макс подошёл к окну, открыл его и выглянул. Внутренний голос противно продолжил отчитывать за то, что он что-то пропустил, не сделал.