– Ой, вот не надо! – поморщилась Аяко.

– Зато, если б съездила, сейчас не было бы вопросов.

– Ничего, я это переживу. Так как насчёт музона?

– Организуем, – пообещал бугай. – Лично проинструктирую Валерку.

– Это кто?

– Диджей, ясен перец.

– Выпьем за успех предприятия, – предложил Риота, поднимая стакан с минералкой. – Надеюсь, Березин и впрямь Навигатор!

– Дай то! – прогудел Хизеши. – Может, сэнсэй, наконец, успокоится.

Аяко посмотрела на него с усмешкой.

– Наивный ты, Хизеши. Если Березин – Навигатор, тут такая свистопляска начнётся! Хоть в землю зарывайся.

– Не хуже Судного Дня! – подтвердил Риота. – Так что – за конец света! И да минует он нас!

– Дурак! – просто сказал Хизеши.

Троица осушила стаканы.

– Переходим к десерту, – провозгласил Риота. – Времени осталось два часа, а мы ещё столько всего не попробовали.

– Уймись, – посоветовала Аяко. – И так вон мамон отрастил.

– Где? – испуганно опустил взгляд Риота. – Нет ничего! – воскликнул он возмущённо. – Стальной пресс, рельефные кубики. Показать?

– Будешь жрать десерты – появится, – посулил Хизеши. – Всё, закругляемся. Пора ехать. Надо разведать диспозицию, занять места и всё такое. Кто рано встаёт, тому и бабки на счёт.

– Ладно, – уныло кивнул Риота. – Вы идите, а я попрошу счёт.

– И не забудь оставить чаевые.

– Непременно. От сердца оторву последние копейки.

Ярослав Михайлович затушил третью сигарету и опустил стекло — на этот раз уже до конца. Погода стояла отвратительная: небо затягивала серая с молочными прожилками пелена без единого голубого просвета. На землю падал мелкий противный дождь – падал вот уже второй день. Это лето вообще не баловало петербуржцев. С каждым днём погода ухудшалась, с Финского залива то и дело налетали резкие порывы холодного ветра, дождь то превращался в настоящий ливень, то моросил с утра до вечера. Вот и теперь зарядил, не переставая.

Ярослав Михайлович уныло разглядывал жёлтые мокрые заводские стены и спешивших мимо людей – живой поток тех, кто даже не представляет, что на самом деле происходит в подвалах, чердаках, развалинах, на кладбищах и просто за стенами домов. Обитателей, видящих только один из миров и существующих в иллюзии, будто то, о чём они читали в детстве, то, во что не просто верили, а чему были свидетелями их предки, – всего лишь плод фантазии.

Люди думают, что вселенная существует по законам, которые записаны в учебниках физики и химии. Им и в голову не приходит, что на самом деле весь этот город с его ампирными и барочными дворцами и старыми особняками, гранитными набережными и чугунными решётками, бесконечными проспектами, чёрными водами и призраками убиенных царей – всё это только декорация, в которой разворачивается древняя, почти как само человечество, борьба за власть.

Вандализм, кощунство, жертвоприношения, похищения — ничего этого люди по всему миру не желали замечать. В том смысле, что они читали об ужасных событиях в газетах, смотрели телевизионные репортажи, сочувственно или испуганно качали головами и списывали всё на криминал и падение нравов. В то время как большая часть этих происшествий непосредственно связана с противостоянием древних сил: кланов ямабуси, конкурирующих за первенство в сфере магии, и Инквизиции, стремящейся уничтожить любые проявления колдовства и его адептов.

На протяжении истории и те, и другие принимали разные обличья, то выходя на первый план, то ложась на дно. Миновали времена аутодафе, гонений на еретиков, тайных лож, чёрных месс и шабашей, прошла даже мода на целителей и экстрасенсов. Теперь люди, обладающие силой, выступали по телевизору и с насмешкой «развенчивали» предположения о том, что магия существует. Никто не желал выносить борьбу за власть на потеху обычным людям — теперь всё делалось шито-крыто, и концы прятались в воду. Только верные традициям инквизиторы ещё время от времени сжигали попадавших к ним в руки колдунов, но таких Экзекуторов становилось всё меньше. Большинство, к которому принадлежал и Ярослав Михайлович, предпочитало удалённый от жилых районов склад или иное укромное место, где можно спокойно, не дёргаясь, изгонять беса хоть пять часов подряд. И лишь потом растворить искромсанное тело ведьмы или колдуна в кислотной ванне – чтобы не осталось даже следа этой мерзости!

Жаль, не удалось поработать с той нахальной девкой, которая попалась по наводке старика Мартера. Сучке помог кто-то из своих, в этом сомнений не было. Теперь она, конечно, у одного из Старейшин, и тот рад радёхонек, что пополнил свои ряды ещё одной ведьмой.

От досады Ярослав Михайлович даже поморщился. К неприятным воспоминаниям примешивалась скука: он уже четыре часа сидел в машине, поджидая, когда клиент, которого он со своими парнями охранял, накувыркается в доме напротив со шлюхами: на третьем этаже находился бордель для VIP-посетителей. То есть, для тех, кто считал себя достаточно крутым, чтобы выкладывать проституткам за час по триста долларов. Клиент был денежным и довольно известным в городе, а потому настаивал, чтобы Ярослав Михайлович сопровождал его лично. Впереди стоял его жемчужно-белый «Бэнтли», на заднем сиденье которого расположились два телохранителя. Шофёр курил, высунув руку в открытое окно.

Ярослав Михайлович корил себя за то, что даже не выяснил личность ведьмы. То, как она назвалась ему, было фуфлом — он бы удивился, случись иначе. А даже если нет – какой прок от одного имени без фамилии? «И ведь даже отпечатки не снял, старый дурак!» Был уверен, что попалась голубушка и никуда не денется. Просчитался.

И Холодов ему втык сделал по первое число. Поделом. Гордыня подвела тебя, Ярослав Михайлович. И за это придётся тебе класть сотню земных поклонов, невзирая на ревматизм, – такую епитимью наложил отец Илларион. И ещё мягко обошёлся, надо заметить. Ямабуси, поговаривают, своих за оплошности вообще скармливают каким-то уродским сфинксам — монстрам с головой обезьяны, телом енота, ногами тигра и змеёй вместо хвоста. Жуть! Это ж надо настолько потерять человеческую суть, чтобы людей, пусть и заблудших, погрязших в мерзости, отдавать порождениям преисподней!