— Мама, мама, — Алиска с детской непосредственностью разрушила тот полог страстности, что начал на нас опускаться, чему я была рада, не хватало мне сейчас потерять остатки разума, при Ниночке и дочери, — а мы с дядей Игорем играли. Он обещал как-нибудь съездить с нами погулять.

— Конечно милая. Все непременно съездим. — ответила я, рассеяно поглаживая девочку по голове. Сосредоточится не удавалось, снова и снова моё внимание перескакивало к мужчине, так непривычному здесь. И так гармонично вписавшемуся.

— Машенька, как ты вовремя, — Ниночка тоже встала с кресла приветствуя меня. Я только недавно выключила мясо в черносливе и можно садится за стол, оно как раз протомилось. Давай-ка егоза беги на кухню, раскладывать вилки и тарелки, — слегка подтолкнула она Алису в спину, вынуждая девочку оставить нас, пусть на несколько минут, одних.

Игорь тут же заключил меня в крепкие горячие объятия:

— Как же я соскучился, — обдало его дыханием моё ухо, и от слов, и от голоса, и от тона меня начала колотить крупная дрожь.

— Я тоже скучала, — проблеяла я. Внутри всё уже воспламенялось, даже лишь от лёгкого прикосновения.

Секунда и он впился в мои губы страстным поцелуем, его язык ласкал и требовал ответной ласки, губы властно подминали мои, заставляя раскрываться на встречу ему…

— Мама. Ну где вы там? — возглас дочки побудил нас отскочить друг от друга, как нашкодивших школьников.

— Идем, малыш, — я выставила руку между собой и мужчиной. Ещё одно его посягательство на мою добродетель, и я сдамся, без боя, что самое главное. Он лишь усмехнулся, увидев моё движение и когда мы были уже в коридоре обнял меня за плечи.

Как кой же это был вечер! За весёлыми разговорами, в которые вплетались серьёзные дискуссии. За вкусным ужином и бокалом вина, для дам. Игорь от горячительного наотрез отказался. Алиска то сидела с нами, болтая ногами и влезая в разговоры, то убегала в комнату играть, то пыталась уговорить нас пойти смотреть с ней мультики, не сильно надеясь на результат. Но вот Ниночка собрала посуду и пошла укладывать Алиску спать, оставляя нас наедине и пришло грустное осознание что вечер закончился.

— я не хочу уходить, — уткнувшись мне в весок мурлыкнул Игорь, — но я знаю, что и остаться нельзя. Меня ночью может увидеть Алиса и напридумывает что-нибудь себе. Я боюсь её расстроить. А ты ко мне поехать не можешь. Надо отпустить Ниночку. Прямо западня какая-то.

— останься хоть ненадолго, — хрипловато попросила я.

— а знаешь, что самое интересное, — продолжил на ухо он, — не только в сексе дело. Да он фееричен не буду скрывать, но мне так хорошо просто быть рядом с тобой. Я только сейчас начал понимать родителей. Которые говорили и не могли наговориться, обнимались и не могли наобниматься за долгую совместную жизнь. Хотя мама для меня была самой лучшей. Я удивлялся как она может вызывать интерес у отца, ведь она постарела, подурнела и надо заметить расползлась с момента их первых свиданий, но, когда он смотрел на неё, у него глаз горел и горел не только дожескими чувствами, но и страстью. А теперь понимаю. Что иногда оболочка не то, что не имеет значения, она безразлична, ты только знаешь, что это твоё, а большего не надо. И почему я потерял столько времени? Как не заметил этого ещё в школе?

Игорь

Надо же сказал! Сказал то, что последние сутки неотрывно крутилось в голове, внося в стройные ряды размышлений сумятицу. Я и сам не верил, что скажу ей. Да я даже не верил, что подобная ерунда может поселится в моей голове, но сейчас она там была и именно такая каковую я озвучил. Машка замерла, когда слушала мою исповедь и молчала, что она скажет? Мне было страшно, а вдруг отвергнет, или скажет, что не готова к таким серьёзным отношениям, вдруг скажет, что я тороплюсь? Или просто не поймёт. Вопросы, их крутилось в голове огромное множество, сбивая дыхание, заставляя ладони потеть, из-за чего пришлось отпустить руки любимой и схватить бокал с чаем, делая вид, что пью.

Я покосился на неё. Женщина побледнела, сжимая в тонких пальцах, край скатерти и молчала. Её молчание и часы тикая отсчитывавшие секунды моей жизни, казалось отбирают её.

— я понимаю о чём ты говоришь, — прошелестела она, — я никогда не видела подобного, но всегда была уверена, это есть, и ты сейчас легко и просто мне это доказываешь… Игорёк, — она громко всхлипнула и уткнулась носом мне в шею шумно сопя и, кажется, роняя беззвучно слёзы. Я не знал, что делать, то ли успокаивать её, то ли дать выйти эмоциям. Меня подобные вещи всегда ставили в тупик. Я даже не понимал, как на материны слёзы то реагировать, а она была той женщиной, с которой я прожил самую большую часть жизни.

— Машка, — я притянул её к себе и погладил по голове, — мы с тобой два дурака.

— Угу, — громко хлюпнула носом она, а потом потерлась своей щекой о мою.

Конечно, ушел я только под утро, оставляя на кровати любимой смятые простыни, всё ещё хранящие жар наших тел и запах нашей страсти, и сонную, уставшую, но от этого не менее красивую женщину. В душе всё больше ощущался неимоверный подъём, сомнения отступали на сотый план, а голову туманила радость и жажда новых свершений. Я не сомневался, что сейчас я для своих девочек могу сделать всё и даже больше чем могло прийти в голову. И да, это были мои девочки. Все трое, как ни странно. Даже Ниночку я записал в дамы, находящиеся под моей опекой. Любой, кто был важен для Машки, стал важен для меня, если этот человек, конечно, не оказывался моим соперником. На смену эйфории неожиданно пришла ревность. А вдруг она до сих пор общается с отцом Алиски, своим спонсором. Или их было несколько, мужчин, помогавших вставать ей на ноги, как бизнесвумен? Вдруг он или они поддерживают её финансово или дают бизнес советы по сей день. Всё же женщина в строительстве, это тебе не баран чихнул. Шестеренки в мозгах закрутились в совсем не симпатичное русло. Как бы узнать у любимой, в каких она отношениях с этими мужчинами. Потому что чем дольше я об этом думал тем больше мне казалось, что товарищ был не один.