— Какая беда, что после того, как ты уйдёшь отсюда, я изо всех сил постараюсь, чтобы тебя больше никуда не позвали, — он надменно поднял брови, ожидая её реакции. Леська проигнорировала его реплику. Она была слишком уверена в моральных принципах этого парня, чтобы переживать, что может пострадать от его действий.

Скорее она опасалась продолжения разговора. Даже если у неё хватит сил выдержать перебранку и не расплакаться, останется риск замучить себя тоской завтра. В её прошлым было столько изматывающей боли, что связаться с ним, всё равно, что прыгнуть в котёл с кипятком. Какой смысл им пререкаться? Зачем ей знать, в какого человека превратился её первый мужчина? Ей никогда не разгадать его, как бы она не старалась — они всегда будут слишком далеки друг от друга.

И она не могла его в этом винить.

17

Но все уже сказали друг другу в очень спокойных тонах,

Но оглушало как будто бы в рупор

Взгляд, рот…

Поломанные. “Та сторона”

К десяти часам хлебы были готовы, чтобы отправиться в печь. Она замесила один ржаной каравай, пшеничные булочки с отрубями и семенами льна и поставила подходить дрожжи на маленькие рогалики. Их она поставит только перед самым приходом гостей, чтобы они наполнили столовую своим ароматом перед тем, как приглашённые рассядутся по местам.

Леська сама удивилась, каким образом ей это всё-таки удалось — большую часть времени она вела беззвучный диалог с Фёдором. Спорила с ним и с самой собой, рассказывая как нелегко пришлось, и как она не хотела обидеть его.

Он стал ещё красивее, а из горького прошлого всё появлялись и проплывали чередой перед ней далёкие призраки. Его руки на руле. Его руки на её плечах. Его волосы, мокрые и блестящие. Солёная кожа…

Прекрати. Думать. О нём.

Один день и больше ты его никогда не увидишь.

Что он делал в Питере? Он ведь был москвичом. Приехал погостить у сестры? Что за дурацкое совпадение? Почему именно в тот день, когда она оказалась в доме Ксении? Как долго он здесь пробудет? Да какая разница, им всё равно не встретиться больше! Это и к лучшему. Леська облизнула губы и взяла прихватку. Отправив формы в печь, заметила короткое движение в проёме двери.

Теперь ему не удалось застать её врасплох. Двух раз было достаточно.

— Ты всегда носишь поварской колпак? — кашлянул Фёдор.

— Твоя сестра сказала, что ты не будешь заходить на кухню, — Леська намеренно проигнорировала его вопрос. Рубашка натянулась у неё на груди, когда она встала на цыпочки, чтобы достать миксер с самой верхней полки. И Фёдор это заметил. Она видела, что на миг он потерялся и не сразу пришёл в себя. Ей пришлось выразительно посмотреть на него, заставляя вернуться с небес на землю.

— В детстве она мне говорила, что никогда не выйдет замуж, — поднял он брови, выражая полное отсутствие удивления.

Леська поджала губы. Велела себе не заводить с “непрошенным гостем” разговор, не провоцировать его, отвечать на вопросы односложно и не позволять втягивать себя в споры. Видит Бог, она не знала и не хотела знать, к чему могли привести их словесные поединки.

Отмерила три стакана сахара и взвесила. Мягко зашуршали песчинки. Достала яйца. Ополоснула чашу, включила прибор в сеть, поставила на максимальную скорость. Классический ореховый бисквит с кофейным ярусом плюс шоколадная стружка.

Фёдор сел за стол и принялся наблюдать за ней. Он ничего не говорил. Абсолютно ничего. Только смотрел. Оправа очков подчеркивала внимательность взгляда. У Леськи по рукам пробежали мурашки. Она разрезала крупный лимон пополам и выжала из одной половинки сок. Добавила немного в белки.

Он что-то спросил, но так тихо, что она не поняла. Проигнорировала, но он повторил вопрос.

— Что? — нахмурилась Леська, заглядывая в непроницаемое лицо и гадая, что у него на уме. Не имел же он привычки каждое утро без дела просиживать на кухне? Пришёл, чтобы выводить её из себя? Или хотел поговорить? О чём? У них не было общих тем. Тогда что он здесь делал? Она пыталась найти разгадку, время от времени бросая мимо Фёдора косые взгляды, делая вид, что работает, а не пытается понять мотивы его поступков.

Вошла и вышла женщина, которая, кажется, занималась уборкой или чем-то в этом роде. Зазвонил дверной звонок, послышалось хлопанье дверей и чьи-то неразборчивые голоса. А Фёдор всё сидел и сидел. С каждой секундой он смотрел на неё жестче, видимо, в свою очередь, пытаясь осознать что-то.

Наконец он встал и, медленно, как большой кот, движимый любопытством, подошёл к ней.

— Что ты готовишь? — его лицо внезапно оказалось так близко, что она увидела каждую щетинку. Увидела микроскопические поры и маленькую точку, примостившуюся под левым глазом. Ресницы на нижнем веке: густые и золотистые. Не надо смотреть в его глаза, напомнила себе Леська: ты и без того прекрасно знаешь их пламенный тёплый оттенок. Она обвела взглядом контур его губ — чёткий и ровный. Нижняя губа у Фёдора была немного толще, чем верхняя. И, конечно же, родинка, примостившаяся на подбородке.