— Открой рот, — прошептал мужчина, а я ему вернула:

— Умоляй меня.

Открыла глаза, хотела насладиться своим триумфом. Пусть знает, как меня унижать, но только Жибор всё испортил.

— Молю, открой ротик, — с придыханием ответил он, добавляя пикантности ситуации, нисколько не возмущаясь и не стесняясь.

А у меня от его низкого голоса всё внутри сжалось от предвкушения. Столько порочности было в его лукавом взгляде, что дыхание перехватило. Осторожно, не причиняя боли, сжал мои волосы на затылке, заставляя откинуть голову назад, поднёс кусок мяса к губам, заставляя взять его в рот. Я видела, как у него расширился зрачок, когда я подчинилась. Сочный кусок коснулся моего языка, я стала его жевать, следя за явно возбуждённым манаукцем, который смотрел на мои губы. Я облизнулась, желая его подразнить, встретилась с ним взглядом и поняла, что пропала. Жибор смотрел на меня голодными глазами, жадный взгляд придавал мне силы, заставляя чувствовать власть над этим могучим мужчиной.

— Ещё, — тихо выдохнула.

И вновь всё повторилось, алчный обжигающий взгляд на мои губы, вкус мяса во рту, мягкое поглаживание его пальцев на затылке. Жибор всё глубже дышал, а я плавилась медленно, но верно. Чёртов манаукец! Как можно завестись только от взгляда на его расширенные зрачки, на его чуть приоткрытый рот, на вздымающуюся грудь, обтянутую чёрной тканью футболки?

Внизу живота стало тянуть, и сидеть спокойно на коленях я не могла. Жибор словно прочитал мои мысли, отложил вилку, отодвинул тарелку и, обхватив меня за талию, усадил перед собой на стол.

— Эй! — возмутилась, не желая порочить предмет мебели, на котором я только ем.

Поэтому легко спрыгнула на пол. Отчаянно хотелось сбежать от вставшего со стула манаукца, его странное молчание пугало. Но больше хотелось продолжить игру, которая затягивала.

— Диван для этого есть, — заявила ему и надменно приподняла бровь, сложила руки на груди, ожидая его хода.

Вот только мужчина вновь поступил по своему, перечеркнул все мои фантазии, которые были одна другой откровеннее.

— Садись, я тоже проголодался, — заявил Жибор.

Он наполнил тарелку и поставил её на стол, налил воды в прозрачный стакан, затем понаблюдал за тем, как я, недовольно хмурясь, прожигала его взглядом, но села на нагретый стул, придвинула к себе свою тарелку и продолжила есть. Он самодовольно улыбнулся и налил мне воды тоже. Поблагодарив, сделала несколько глотков и чуть не поперхнулась, когда он как бы между делом заметил:

— У тебя глаза сменили цвет. То есть ты теперь не опасна для общества?

— В плане, опасна для общества? — возмутилась.

— Таблетки ты ведь из-за этого пила? — невозмутимо поинтересовался Жибор, садясь напротив меня.

— Вовсе нет. Я не опасна! Я же не бандит какой, чтобы считать меня опасной.

— Маньяки тоже опасны, — возразил мне Жибор.

— Это уж точно, — поддакнула ему. — Ты в зеркало почаще смотри и это приговаривай, может, поймёшь, кому должен это говорить. Уж точно не мне.

— Не скажи, — тихо рассмеялся мужчина, чуть подался вперёд и заговорщицки прошептал, — ты же меня только что чуть не изнасиловала. Даже позвала на диван.

— Что? — взвилась я, соскакивая со стула. — Да это ты меня чуть не разложил прямо на столе!

— Хорошая была идея, жаль, тебе не понравилось, — спокойно ответил телохранитель, и как ни в чем не бывало продолжил есть.

Я даже опешила, думала, он будет оправдываться. Расстроенно выдохнула и вновь заняла своё место, тоже стала есть, молча поглядывая на манаукца, который улыбался не таясь.

Ненормальный! Закончив с едой, решила доделать портрет. Его давно пора было отдать. Поэтому, поблагодарив Жибора, убрала посуду в мойку и пошла работать. Всё же мне нужно было выплеснуть не потраченную энергию.

Я его скоро ненавидеть начну, заведёт, потом бросит. И кто он после этого? Садист! Присмотревшись к портрету прекрасной унжирки, пыталась понять, что мне в нём не нравилось. Вроде и готово, можно отдавать заказ, но всё внутри меня протестовало, заставляя доделать. Поэтому я отошла практически к двери и придирчиво осматривала своё творение.

И когда я поняла, чего не хватает и хотела уже завершить работу, как тяжёлая ладонь легла мне на плечо, а грозный окрик заставил присесть от неожиданности:

— Где портрет Трона?

Медленно обернувшись, оценила рассерженного манаукца, который явно был мною недоволен.

— Отдала, — тихо ответила и вздрогнула, когда Жибор развернул и схватил за плечи.

Рыкнул на меня так, что у меня чуть пол не ушёл из-под ног от страха.

— Кому? Ему?

— Нет, — замотала головой, недоумевая, что я сделала не так. — Учитель потребовал отдать для выставки.

— Какой выставки? — зашипел на меня Жибор, чем пугал до икоты.

Только этим я могла объяснить свои действия. Вырваться из цепкого захвата сильных пальцев у меня не получалось, поэтому я ударила коленом мужчину в пах, а затем попыталась отдавить ногу.