Как соотносятся эти две разные перспективы? Как примирить представление о любящем Боге-Творце с тем, что говорит современная наука об эволюционном происхождении человека и прочих живых существ в результате многовековой беспощадной борьбы за существование? Как непротиворечивым образом совместить два набора утверждений, лежащих в основе христианского и естественно-научного мировоззрения? Я не поднимаю вопроса об истинности первого или второго из них. Читатель не найдет здесь разбора аргументов ни «научных креационистов», пытающихся поставить под сомнение факт эволюции, ни «научных атеистов», критикующих христианство с позиций эволюционного натурализма.

Поиск компромисса между светским знанием и религиозной истиной всегда занимал важное место в христианской традиции. В IV–V веках, когда христианство из гонимой секты превратилось в государственную религию, отцы Церкви не отвергли достижения античного естествознания, а сделали их частью своего культурного багажа. Проповеди св. Василия Великого, легшие в основу «Шестоднева», напоминали научно-популярные лекции, настолько они были переполнены выдержками из Аристотеля, Плиния Старшего и других тогдашних научных авторитетов. В Библии нет ни слова о четырех стихиях или о вращении небесных сфер, однако отцы Церкви не побоялись осмыслить все эти античные учения с христианской точки зрения.

«Нередко бывает, что и не христианин немало знает о земле, небе и остальных элементах видимого мира, о движении и обращении, о величине и удаленности звезд, о затмениях солнца и луны, о круговращении годов и времен, о природе животных, растений, камней и тому подобном, притом знает так, что может защитить эти знания и очевиднейшими доводами, и жизненным опытом. Между тем бывает крайне стыдно, опасно и даже гибельно, когда какой-нибудь неверный едва удерживается от смеха, слыша, как христианин, говоря о подобных предметах якобы на основании христианских писаний, несет такой вздор, что, как говорится, попадает пальцем в небо. И не то плохо, что осмеивается заблуждающийся, а то, что в глазах людей, о спасении души которых мы неустанно заботимся, наши писатели выглядят столь же невежественными и потому ими презираются» [3] .

Эти слова блаженного Августина приходят на ум, когда сталкиваешься с современными креационистами, утверждающими, что возраст Земли составляет шесть тысяч лет, все виды животных и растений появились за два-три астрономических дня, а вся масса осадочных толщ возникла в ходе Всемирного потопа. Воинствующий креационизм – это феномен недавнего времени. Он зародился в США в 1920-е среди сектантов-адвентистов и расцвел в 1960-е годы в кругах баптистов и других протестантских фундаменталистов, которые руководствуются принципом «только Писание» (sola scriptura), отбрасывая и научное знание, и церковную традицию. Но такая враждебность к науке не прижилась ни в православном, ни в католическом богословии. Традиционное христианство последовало примеру отцов Церкви и предпочло так или иначе интегрировать достижения современной науки в христианскую картину мира.

Самым популярным вариантом примирения науки и веры среди западных богословов и ученых стал так называемый теистический эволюционизм. Генетик Добржанский, будучи глубоко религиозным человеком, сформулировал этот компромисс так: «творение осуществляется в этом мире с помощью эволюции» [4] . Бог воспользовался эволюционным процессом для сотворения живых существ и всего материального мира, в котором они живут. Что может быть проще? И все же эта концепция всегда вызывала у меня какое-то внутреннее недоумение. В любой святоотеческой книге так много говорится о грехопадении человека, из-за которого в мир вошла смерть, – но если Бог создал человека путем эволюции, то человек был смертным с первых же дней своей жизни. К тому же в мире, изучаемом наукой, никакого места для рая не предусмотрено. Должны ли мы на этом основании отбросить библейское свидетельство как устаревший миф?

Как представляется, принимать теорию эволюции, не поступаясь при этом основополагающими принципами христианской веры, все же возможно. Но для этого необходимо вспомнить о том, что говорили святые отцы Востока по поводу радикального несоответствия между нынешним миром и изначальным творением. «Чрез тело Адама, первого человека, смерть разрушила весь мир» [5] (св. Макарий Великий). Нельзя забывать и об ограниченности человеческого познания – философия учит нас, что чувственные явления, изучаемые наукой, не исчерпывают собой всей полноты реальности. Эволюция, с которой имеет дело наука, с православной точки зрения происходит в мире, разрушенном грехом, а с философской точки зрения – на небольшом доступном нам островке в огромном океане непознаваемого.

Что находится за пределами этого островка, за пределами этого видимого космоса, который, по словам пророка, «исчезнет, как дым» и «обветшает, как одежда» (Ис. 51: 6)? Должны ли мы вслед за теистическими эволюционистами приноравливать библейский рассказ об Адаме и Еве к представлениям об австралопитеках и неандертальцах? И не может ли оказаться, что Библия и наука попросту повествуют о двух разных вещах, не противореча друг другу, но и не нуждаясь в прямолинейном согласовании?

Именно этот альтернативный подход к примирению веры и науки, в основу которого легло святоотеческое наследие православного Востока, я и постараюсь донести до читателя. Нельзя сказать, что я был первым, кому он пришел в голову. Как мы увидим, этот подход разделяли некоторые выдающиеся богословы и религиозные философы XX века [6] . Тем не менее мало кто из верующих догадывается о его существовании. Большинство до сих пор полагает, что выбор лежит между креационизмом, попирающим науку, и теистическим эволюционизмом, разрушительным для традиционного христианства. Но есть еще третий путь – давайте же испробуем и его.

Стимулом для написания этой книги послужило участие в проекте «Религия, наука и общество», который проводился под патронажем Общецерковной аспирантуры и докторантуры РПЦ при поддержке Фонда Темплтона в 2013–2015 годах. Статьи об истории осмысления эволюции в христианском богословии, подготовленные мной в рамках данного проекта, были опубликованы в ряде академических журналов [7] . Кроме того, заведующий кафедрой миссиологии ПСТГУ профессор Андрей Борисович Ефимов и доцент кафедры теологии ПСТГУ диакон Николай Серебряков любезно предоставили мне возможность поделиться своими мыслями на этот счет на семинаре «Наука и вера», а также на Рождественских чтениях – 2017 (секция «Фундаментальные науки и Церковь»). Тексты всех этих статей и докладов и были использованы мной при подготовке той книги, которую читатель держит в руках.