– Наташа, послушай сюда.

– Да, Глеб Николаевич?

– Ты по поводу денег вообще не беспокойся. Ладно? У меня этих денег - на десять жизней хватит. И что бы ни случилось с Кириллом... в общем, у меня ведь никого больше нет. Только вы с маленьким. Слышишь?
– он даже ее легонько встряхнул.

Наташа подняла взгляд. Загадочно улыбнулась кончиками губ. Кивнула. Взяла его руку и приложила к щеке.

Громов сглотнул. Нет, он знал, что это ничего не значит. Просто... Наташа проявляет эмоции не так, как другие люди. И в этих проявлениях нет ничего такого. Никакого скрытого смысла или подтекста.

Не то, чтобы это хоть что-то меняло.

Его член подпрыгнул и болезненно запульсировал. Телом пронеслась дрожь. Глеб опустил тяжелые веки

– но это тоже была ошибка. Его взгляду предстала ее тугая аккуратная грудь, которая тоже заметно прибавила в объеме. Острые колпачки сосков натянули плотный трикотаж футболки...

– Я к тому, что...
– Громов откашлялся, отвел взгляд куда-то в сторону, - ты, конечно, занимайся, чем хочется. Но без надрыва, ладно? Чувствуешь, что устала - забей.

– Хорошо, - губы разъехались еще чуть шире.

– Правда?

– Угу. Я только на репетиции и, может быть, озвучу рекламу. Мне предлагали мультик...

– Озвучить мультик?

– Да. Я очень хотела. Но боюсь подвести людей. Это долгий проект, а я не уверена... Ну, вы понимаете.

– Не знал, что ты такой востребованный специалист, - честно признался Громов. В отношении ее работы он как-то не рыл...

– Ой, это все голос... В детстве с меня смеялись. Дразнили китом...
– совсем по-детски хихикнула Наташа.

– Китом? Ты была пухленькой?

– О нет!
– замахала руками Наташа, - Не в этом смысле... Слышали когда-нибудь, какие они издают звуки? Утробные такие... Вот я так же гудела, когда злилась. Голос-то у меня, слышите, какой?

– Очень красивый голос.

– Правда?

– Да. Я сразу в него... В общем понравился он мне. Да.

– Может быть, вы когда-нибудь послушаете, как я пою. Ну, в храме... Если захотите, конечно...

В храме он не был, наверное, с крещения. Собственного, не того, что народ праздновал в январе, сигая в прорубь. С богом у него были свои отношения. Сложные... Но чтобы ее послушать, он мог пойти и в церковь.

– Конечно. Обязательно.

– На Пасху тяжелая служба. Вечерня длится всю ночь. А там сразу заутренняя...

Так они и жили. Утром Наташа обязательно ехала к Кириллу, проводила у него пару часов, а потом возвращалась либо домой, либо на репетицию. К началу мая у них установился какой-никакой распорядок. Днем каждый занимается своими делами, а вечером... Вечером они были всегда вдвоем, всегда вместе.

В один из таких вечеров в дверь позвонили. Громов нахмурился. Бросил взгляд на часы.

– Мы кого-нибудь ждем?
– широко распахнула глаза Наташа.

– Нет. Даже странно...
– покачал головой Громов, стараясь игнорировать, как у него сжималось все внутри, от этого «мы», ставшего уже таким привычным.

Глеб подошел к домофону и чертыхнулся, глядя на Карину, за спиной которой маячила парочка его ребят. Только ее здесь и не хватало. Громов помедлил. Хотя, какой в этом был смысл? Ну, не выгонять же эту малолетнюю дурочку? Повернул замки. Распахнул дверь.

– Ну, наконец-то, что ты так долго?!
– пробормотала девушка, просачиваясь между дверью и Глебом. А спустя мгновение замерла. Глаза сузились. Подбородок высокомерно взмыл вверх. Она переступила с ноги на ногу и в приказном тоне скомандовала: - Так, ты пока эту выпроводи, я в кухне подожду. Разговор есть серьезный.

Наташа дернулась. Моргнула и уже сделала было шаг назад, но Глеб перехватил ее руку.

– Для начала разуйся!
– рявкнул он гостье. Отчего обе девушки вздрогнули, - Наташа весь день убирала.
– А, так это твоя горничная? Ну, ладно-ладно, разуюсь. Чего ты сразу орешь?

– Не мели чушь. Наташа здесь живет. Говори, что хотела, или выметайся...

– Вот как?
– снова сощурилась Карина, - А я думала, тебе нужна информация по Джамиреву.

Наташа вздрогнула. Обхватила себя руками. Однажды она пришла к Громову и попросила все ей рассказать. Не сразу. На это ей потребовалось некоторое время и десятки схем, которые она чертила в блокноте, подаренном ей для этих целей Глебом. Он и рассказал... Как есть рассказал, без утайки. Понимая, что полуправду она не простит. И про проигрыш в рулетку, из-за которого все началось, и про наркоту, и про девку... Ну, и про роль Джамиревых в этом всем. Рассказал и тут же об этом пожалел. Потому что правда далась Наташе сложно. Она опять замкнулась в себе. И не пробиться было к ней, не достучаться. Не вытащить из тех дебрей ужаса, в которых она бродила совсем одна. Потерянная и сбитая с толку.

– Иди в кухню, Карина. Там поговорим, - чуть понизив голос, распорядился Громов и, уже не глядя на девчонку, обернулся к Наташе.
– Хочешь поприсутствовать при разговоре?

– Нет. Лучше... потом вы сами мне все расскажете.

Несколько долгих секунд Громов вглядывался в ее лицо в попытке понять, как ему лучше всего поступить. В который раз пораженный её доверием. Как всегда в такие моменты, все в нем переворачивалось. Потревоженным зверем рвалось наружу. Держать себя в руках становилось с каждым разом сложнее.