– Давай-ка туда. Все может быть... Уж больно их методы лечения травм и сотрясений меня смущают. И потом, надо ведь с какой-то из больниц начинать.

Счастливчик переключил скорость и стал выжимать газ. Машина, прокашлявшись орудийной канонадой и перебудив половину квартала, понеслась вперед, подпрыгивая и невольно внушая почтение к ушедшим в прошлое совнархозам, когда-то с детской прямотой выдававшим на-гора продукцию с десятикратным запасом прочности.

"Лимузин" катил по широкому проспекту в сторону белых пароходов, равнодушно закрывших серенькое окно в Европу от жадно-завистливых глаз многосумчатых отпускников и командированных своими многопалубными надстройками, напичканными блеском и мишурой шикарной жизни.

Миновав медного вождя мирового пролетариата, скромно голосующего среди зеленых насаждений за железной оградой перед травмпунктом, они свернули направо, проехали квартал, потом свернули еще раз.

Когда Петенька выруливал к мрачным больничным корпусам из красного кирпича, занимавшим почти два квартала, Юрьев вдруг привстал, глядя куда-то в полусумрак. Ночь кончилась, но день еще робко стоял на пороге, словно ожидая чьей-то команды и не смея , наступить.

– Эй, парень, просыпайся. Ну же! Смотри, это та машина, о которой ты мне говорил?
– Юрьев обернулся к Максиму.

Максим едва успел протереть глаза, а Юрьев с Петенькой уже вышли из автомобиля

– Похожа на ту. Может, и та...

– Теперь, Толя, покажи, куда тебя привезли позавчера после встречи с Вовой и Витей.

– Не знаю. Помню только, как выходил отсюда через приемный покой...

– Ага, значит, это была дежурная смена. Давайте пройдем туда. Так, Максим, держи дядю с того края, я с этого... А ты. Юрьев, будешь изображать угодившего под колеса бомжа. Все, вперед! Эй, пушку-то свою в машине оставьте.

Максим вернулся к машине и стал прятать помповик под старые чехлы. Потом он в нерешительности остановился и сказал:

– А может, лучше возьмем с собой? Нас ведь там обыскивать не будут.

– Верно,- поддержал подростка Юрьев.- Эти Колины ребята, если-только кто-нибудь из них сейчас там, способны на все. Возьмем, от греха подальше. Так, Максим, отдай Петру пушку. Вот тебе, Петенька, патрон: один остался, и в пушке три. Всего четыре. А ты, парень, отдай мне "шокер" и бери пистолет. Вот,-он вытащил из-за пояса пистолет и передал его Максиму.

– Что у тебя, Толя, в кармане, какой такой гостинец?
– спросил Счастливчик.

– А что, заметно? Да парень у Николая Алексеевича на всякий случай из арсенала "лимончик" прихватил, вот я его и таскаю - от греха подальше...

В это время Петя возился с помповиком, не зная, куда в окрестностях своего мускулистого торса его пристроить,- всюду выходили углы, а он был в одной рубашке.

– Дайте мне,- сказал Максим.- Я его под пиджаком спрячу.

Счастливчик поменялся с подростком оружием и сунул пистолет за ремень у себя на животе. Некоторое время он задумчиво смотрел на выглядывавшую из-за пояса массивную ручку и затем, вытащив из-под ремня рубаху, прикрыл оружие.

– Даже прилично получилось,- сказал он.

– Суньте пистолет сзади за ремень. Вы что, американских детективов не видели?
– спросил Максим.- Там пушку на спине прячут.

– Так то в Америке, паря, какие-нибудь Джеймсы Бонды. А наши майоры Пронины пушки на боку носят или, как я, на пупке. А на пояснице - у нас климат не позволяет: того и гляди радикулит скрутит. Все, пошли. Ну, Юрьев, ты хотя бы постонал для приличия.

В медсестре, которая провела их в кабинет, Юрьев узнал ту самую, которая по доброте душевной собиралась прошлой ночью, следуя рекомендации дежурного врача, всадить ему в задницу смирительный укольчик всеобщего паралитического действия.

– Вы опять к нам?
– спросила она, острым глазом выделив Юрьева из возбужденно суетящейся компании доброхотов.- Ну, что на этот раз? Мне ведь тогда из-за вашего бегства от доктора здорово попало. Если он вас сейчас увидит, не ждите хорошего отношения!
– И она погрозила Юрьеву пальцем.

– Девушка, что вы такое говорите' - деланно возмутился Петенька.- Человек лежал на дороге в полном одиночестве. Возможно, по нему проехалась колонна автобусов с детьми, едущими на свидание с веселым пионерским летом, или тяжелые грузовики с личным составом шестнадцатой пехотной дивизии имени Александра Македонского, тайно телекинезируемой совместными волевыми усилиями Чумака и Кашпировского в район приземления летающих тарелок для решительной схватки с внеземным агрессором... Но ведь мы с вами бывшие советские люди, ведь так, девушка?
– продолжал Петенька, видя, что медсестра улыбается.- Мы ведь поможем этому несчастному бедолаге, по бессмертной душе которого жестоко проехали шипованные колеса судьбы?.. А Леонид Михайлович сегодня дежурит?

Медсестра, продолжая смеяться, утвердительно кивнула и вдруг осеклась.

– Какой Леонид Михайлович?
– спровила она, забегав глазами по сторонам и отворачивая лицо к окну.

– Да мой знакомый хирург. Он у вас работает. Вот, увидел его ВМW во дворе, ну, думаю, Леня на срочной операции. Правильно?

– Я ничего не знаю. Я его сегодня не видела. Ну давайте, кладите потерпевшего сюда...

Девушка,-сказал Юрьев, садясь на кушетку,- помните, я вам прошлой ночью говорил, что у меня пропал сын и я его ищу, ну, помните?