Ехать на заднем сиденье губернаторского лимузина было не только лестно, но еще и удобно, и Бетти выглядела так хорошо, что он хотел шепнуть ей об этом, да постеснялся губернатора с женой. Шла обычная беседа о гравитации, и прыжках по Луне, и восходе Земли, и скажите на милость, а как же насчет уборной, и вдруг, на подъезде к Китти-Хоку, он увидел у обочины дороги Ковчег. Огромный Ковчег, стоящий на суше, с высокими носом и кормой, с планчатыми деревянными боками. Губернатор снисходительно проследил, как голова Спайка повернулась на 180 градусов, потом ответил на не заданный вслух вопрос.

– Что-то вроде церкви, сказал губернатор.- Не так давно построили. А может, и зверей уже загрузили.- Он рассмеялся, и бывшая начеку Бетти присоединилась к нему.

– Вы верите в Бога? внезапно спросил Спайк.

– Иначе я не стал бы губернатором Северной Каролины,- последовал добродушный ответ.

– Нет, но вы верите в Бога?
– повторил Тиглер с настойчивостью, которую легко можно было счесть нежелательной.

– Милый,- тихонько сказала Бетти.

– По-моему, мы уже от этого недалеки,- ответила жена губернатора, поправляя бант затянутой в белую перчатку рукой.

Вечером, в гостиничном номере, Бетти поначалу была настроена примирительно. Как ни нелепа его выходка, думала она, ее вполне можно объяснить переутомлением. Мне тоже вряд ли понравилось бы лезть на сцену и в сотый раз говорить всем и каждому, как это было и какую гордость я тогда чувствовала, даже если бы я действительно чувствовала гордость и действительно хотела рассказывать об этом без умолку. Так что она приголубила его и спросила, не устал ли он, и попыталась выжать из него хоть какое-нибудь объяснение тому, отчего он ни разу, черт возьми, ни единого разу за весь день не помянул о ее новом платье, неужто он не знал, что она сомневалась, так ли уж идет ей цвет желтой примулы. Но это не сработало, и Бетти, которая никогда не отправлялась спать. не выяснив всего до самого конца, спросила, не хочет ли он выпить и какая муха его укусила, да еще прямо перед церемонией, и если он не против откровенности, то она считает, что самый простой способ загубить его будущую карьеру, на которую так надеются они оба,- это начать спрашивать губернаторов, верят ли они в Бога. Надо же, додумался! Да кто он вообще такой?

– Моя жизнь изменилась,- произнес Спайк.

– Ты хочешь мне что-то сказать?
– Бетти была в меру подозрительна и не могла не обращать внимания на то, что знаменитости получают вагоны писем от незнакомых женщин, всяких там Мэри-Бет и потенциальных Мэри-Бет, рассеянных по всему свету.

– Хочу,- ответил он.- Каждый возвращается туда, откуда начал. Я одолел двести сорок тысяч миль, чтобы посмотреть на Луну,- а смотретьто стоит только на Землю.

– Тебе все-таки надо выпить.- На полдороге к бару-холодильнику она помедлила, но он ничего не сказал, не двинулся, не шелохнулся.
– Тьфу, черт, это мне надо выпить.- Налив себе виски с лимоном, она уселась рядом с мужем и стала ждать.

– Когда я был мальчишкой, отец взял меня в Китти-Хок. Мне было двенадцать, не то тринадцать. Это сделало меня летчиком. С тех пор я больше ничего не хотел, только летать.

– Знаю, милый.- Она взяла его за руку.

– Я пошел на флот. Был хорошим летчиком. Потом перевелся на Пакс-ривер. Вызвался работать в проекте "Меркурий". Сначала меня не приняли, но я не сдался и в конце концов попал туда. Меня подключили к проекту "Аполлон". Я прошел всю подготовку. Прилетел на Луну...

– Я знаю, милый.

– ...и там... там,- продолжал он, сжав руку Бетти перед тем, как сказать ей в первый раз,- Бог велел мне найти Ноев ковчег.

– Ага.

– Я только что бросил мяч. Только что бросил мяч, и нашел его, и добил ногой в маленький кратер, и думал, следит ли за мной камера, и не назначат ли они штрафной, если видели, и тут Бог заговорил со мной. Найди Ноев ковчег.- Он покосился на жену.- Вроде как ты взрослый человек, добрался до Луны, и что ты делаешь? Играешь в мячик. Пора бросать эти детские штучки, вот что сказал мне Бог.

– С чего ты взял, что это был Бог, милый? Спайк пропустил ее вопрос мимо ушей.

– Я никому не рассказывал. Я знаю, что это была не галлюцинация. Знаю, что слышал то, что слышал, но молчу. Может, я не совсем уверен, может, я хочу забыть про это. И что же? В тот самый день, когда я возвращаюсь в Китти-Хок, где все и началось столько лет назад, в тот самый день, когда я возвращаюсь, я вижу этот чертов Ковчег. Не забудь, что я сказал - разве не так это надо понимать? Коротко и ясно. Вот что это значит. Поезжай, бери свою медаль, но не забудь, что я сказал.

Бетти глотнула виски.

– И что же ты собираешься делать, Спайк?
– Обычно при обсуждениях его карьеры она говорила "мы", а не "ты"; на сей раз он был предоставлен самому себе.

– Пока не знаю. Пока не знаю.

Психиатр из НАСА, к которому обратилась Бетти, все кивал да кивал, словно давая ей понять: прежде чем он навострит ручку и запишет, что у парня шариков в голове не хватает, что у него потолок поехал, она должна сообщить ему нечто гораздо более сногсшибательное. Он кивал и говорил, что они с коллегами предвидели возникновение кое-каких адаптационных трудностей, ведь в конце концов всякий, кто летал на Луну и глядел оттуда на Землю, похож на того, кто первым встал на голову и посмотрел на мир под совершенно новым углом, а это может повлиять на ваш поведенческий рисунок, да учтите еще напряжение в полете и всю эту шумиху потом, так что нет ничего удивительного, если имеет место легкое искажение реальности, но нет никаких причин полагать, что подобные эффекты могут быть сколько-нибудь серьезными или продолжительными.