– Это край чудес,- заявил он, когда они тронулись дальше. Джимми Фулгуд, геолог и любитель подводного плавания, обождал несколько миль, а затем попробовал объяснить, что картина, которую они наблюдали, с научной точки зрения не является невозможной. Все зависит от веса и давления водных масс, расположенных выше по горе, и на длинном спуске может попасться небольшой участок подъема, где ручей течет вверх. Насколько ему известно, этот феномен уже описывали прежде. Сидя за рулем, Спайк покладисто кивал.

– Согласен, можно объяснить и так,- сказал он под конец.- Но главный-то вопрос в другом: кто заставил воду течь наоборот? Кто выбрал для этого ручья такое место, чтобы мы могли увидеть его по пути к Арарату? Господь Бог, вот кто. Это край чудес,- повторил он с удовлетворенным кивком.

Спайк всегда казался Джимми жизнерадостным малым; здесь же, в Турции, он превзошел самого себя. Его не смущали ни москиты, ни мелкие неудачи; на чай он давал с истинно христианской щедростью; а едва завидев но дороге корову, высовывался в окошко и орал ее хозяину, а иногда и просто окрестным полям: "Жми, парень, а то выдою!" Временами это начинало действовать па нервы, но поскольку Джимми был на сто десять процентов обеспечен фондами проекта "Арарат", он мирился с восторженным состоянием своего партнера, как мирился бы с его придирками, будь он не в духе.

Они ехали, пока дорога не кончилась и горы, Большой и Малый Арарат, не выросли перед ними во всей красе.

– Прямо как муж с женой, правда?
– заметил Спайк.

– Что-что?

– Ну, как брат с сестрой, Адам с Евой. Один здоровый, а рядом такая аккуратненькая, симпатичная. Улавливаешь? Мужчину и женщину сотворил их.

– По-твоему, Бог уже тогда имел это в виду?

– Бог все имеет в виду,- сказал Спайк Тиглер.- Всегда.- Джимми Фулгуд поглядел на пару горных силуэтов впереди и у него чуть не сорвалось с языка, что Бетти Тиглер на дюйм-друтой выше Спайка.

Прежде чем прибегнуть к наиболее угодному Господу способу передвижения, то есть отправиться дальше па своих двоих, они рассортировали груз. Виски было оставлено в багажнике, поскольку они догадывались, что негоже употреблять алкоголь на Беговой горе; значки с Картером тоже свое отслужили. Они взяли с собой дорожные чеки, подкову и Библию. Джимми заметил, как Спайк, собираясь, украдкой сунул в рюкзак сдутый футбольный мяч. Затем они двинулись на штурм южных предгорий Большого Арарата, - долговязый бывший баскетболист в нескольких шагах позади пышущего энергией астронавта, словно младший офицер под предводительством генерала. Иногда геологические интересы побуждали Джимми остановиться и изучить какую-нибудь скальную породу; но Спайк нетерпеливо тащил его вперед.

Они были на горе одни и наслаждались своим уединением. На нижних склонах они видели ящериц, выше стали попадаться козероги и обычные дикие козы. Путники миновали оперативные высоты ястребов и канюков и приблизились к снеговой кромке, где уже не было ничего живого - разве что промелькнет вдалеке юркая маленькая лисица. Холодными вечерами, при резком шипящем свете газовой лампы Джимми заполнял дневник экспедиции, а Спайк читал Библию.

Они начали с юго-восточного сектора горы - области, на которую указывали заключившие временное перемирие религия и наука. Они спускались в бесплодные провалы и заглядывали в зияющие пещеры. Джимми не особенно хорошо представлял себе, что надо искать: то ли целый, нетронутый Ковчег - в этом случае они вряд ли пройдут мимо, - то ли какую-нибудь его важную деталь вроде руля или досок обшивки со следами битума, которым конопатили щели.

Первый поверхностный осмотр не дал никаких результатов, что не удивило и не разочаровало их. Они пересекли снеговую границу и двинулись к вершине. В конце подъема небо стало медленно менять цвет; когда путники достигли самой высокой точки, оно превратилось в яркозеленое. Чудеса сыпались одно за другим. Спайк преклонил колена, и Джимми на пару секунд присоединился к нему. Прямо под ними была пологая заснеженная долина, которая сбегала вниз ко второму пику. Это место казалось естественной гаванью для Ковчега. Однако они ничего здесь не нашли.

Северный склон горы был расколот гигантским ущельем, тянущимся на несколько тысяч футов. Спайк указал вниз, туда, где оно кончалось, и заметил, что когда-то там был монастырь. Настоящие монахи и все такое. Потом, в 1840 году, на горе произошло страшное землетрясение. Ее здорово потрепало, и церквушка развалилась, и поселок рядом с ней - он вроде бы назывался как-то на А - тоже был разрушен. Все, ясное дело, погибли, продолжал Спайк; если не сразу, то очень скоро. Видишь эту расселину? Ну так вот, дня через четыре-пять после землетрясения по ней поползла вниз лавина из снега и воды. И уж она-то сметала на своем пути все подряд. Настоящая кара Господня. Стерла монастырь и поселок с лица земли.

Слушая рассказ Тиглера, Джимми Фулгуд серьезно кивал в такт своим мыслям. Катастрофа, думал он, случилась в ту пору, когда этот кусок горы принадлежал Советам. И пускай они тогда были просто русские и христиане все равно это показывает, что Бог имел на них зуб еще до того, как они стали Советами.

Их поиски продолжались три недели. Джимми высказал идею, что Ковчег может быть погребен глубоко в толще льда, который венчает гору; и Спайк согласился, что это возможно, но прибавил, что даже в этом случае Бог, конечно, нашел бы способ помочь им обнаружить его. Ведь Он же не стал бы посылать их на гору, а потом прятать то, на поиски чего они были посланы: Бог в такие игры не играет. Это показалось Джимми убедительным. Они осматривали склоны невооруженным глазом, а также с помощью бинокля и инфракрасного прибора ночного видения. Спайк ждал какого-нибудь знака. Но поймет ли он его тайный смысл? Может быть, надо искать там, куда дует ветер. Они пошли туда, куда дул ветер. Опять ничего.