Барон расхохотался.

– Вы ещё более эксцентричны, чем ваш отец. Подумать только! Овцы!

– Ладно, об этом потом, - отозвался владетель Вайн Росс. У него и правда были более срочные дела.

– Пойдёмте, - весело сказал Даугер, беря новенького под руку.
– Я познакомлю вас с остальными. Мантона у нас многие недолюбливают, похвалитесь своими подвигами.

– Я предоставлю воспевать их менестрелям - они всегда преувеличивают.

Барон расхохотался снова.

– Да с вами не соскучишься. Ладно, побуду сегодня менестрелем.

Ещё большее уважение молодой Росс приобрёл на следующий день, на первом уроке фехтования, когда новый учитель сходился с каждым из юношей, оценивая их уровень. Это занятие проводилось сразу для трёх курсов, чтобы потом разбить учеников на группы в зависимости от мастерства. Когда очередь дошла до Кайла, мастер уже по одному тому, с какой грацией юноша встал в позицию, выделил его из числа других. А после десятиминутного спарринга не выдержал и разразился рукоплесканиями.

– Браво! Брависсимо! Это великолепно! Кто вам преподавал?

Кайл ковырял кончиком рапиры брусчатку двора, низко опустив голову, чтобы скрыть смущение.

– Фердинанд де Врие, - сказал он тихо, но внятно. Ему было приятно, что он не опозорил старого учителя, но совесть немного грызла за то, что ни в жизнь бы не стал уделять фехтованию столько сил и времени, если бы... если бы не Ламберт, не пропускавший ежедневных занятий. За исключением случаев, когда был при смерти.

– Сам легендарный де Врие!
– воскликнул преподаватель.
– Оно и видно. Я, правда, не знал, что он ещё преподаёт.

– Он мало кому преподаёт, - ответил Кайл.

– Ваш отец, должно быть, очень заботится о вашем образовании, если нашёл вам такого учителя.

– Да, - парень наконец поднял голову и твёрдо сказал.
– У меня замечательный отец.

В среде приятелей барона Даугера Кайл быстро приобрёл популярность. Его мрачновато-спокойную задумчивость находили оригинальной и загадочной, кто-то даже пытался ей подражать. Среди преподавателей он тоже был на хорошем счету. Живой изобретательный ум юноши мгновенно находил практическое применение сведениям, которые прочие считали сухими ненужными фактами, так что учился он жадно.

– Резко континентальный? Это насколько резко? Ночью вода замерзает, днём кипит? Чудненько...

– А почему сеть стационарных порталов так неравномерна? С восточной стороны хребта их почти нет... Самоизоляция? От контрабанды?

Преподаватель фехтования вошёл в учительскую, вытирая пот со лба.

– Что с вами?

– Индивидуальное занятие с Россом. Что-то он сегодня в ударе.

– Это ещё что, - с ностальгической ноткой произнёс ректор.
– Видели бы вы Ламберта фон Штосса в его лучшие годы...

– Нет уж, увольте!

– Но мальчик и правда талантливый, - встрял ещё один профессор.
– Так интересуется географией... Мне кажется, он по памяти может нанести на карту не только все впадины и складчатости, но и все месторождения полезных ископаемых, не говоря уже о ценных породах дерева, районах произрастания благовоний и пряностей...

– А химия?
– подхватил его коллега.
– Недавно он предложил очень оригинальный способ гидрометаллургического извлечения серебра и золота из минеральных продуктов с применением щелочного цианирования...

– Учёный, какие планы на выходные?

– Ещё не знаю, а что?

– Поехали ко мне, - предложил Даугер.
– Я столько рассказывал о тебе матери, она непременно хочет с тобой познакомиться.

– Баронесса Даугер?
– глаза Кайла вспыхнули азартом.
– Давно мечтал.

В галантном поклоне юноша склонился над рукой старушки, носившей забавный чепец и приходившейся розовощёкому пухлячку-барону матерью.

– Я безмерно счастлив лично засвидетельствовать вам моё почтение, баронесса.

– Какой милый у тебя друг, мой мальчик, - обратилась она к сыну, - не то, что прочие ваши шалопаи. Алекс говорил, что вы интересовались овцами...

– Мама...
– смутился барон, но Кайл тут же предложил женщине руку, а в сторону её сына сделал страшные глаза.

– О да, баронесса, я так много о них слышал, можете мне их показать?
– проговорил он, увлекая её за собой.

– Да, овцы у нас отменные, - с гордостью вещала она.
– Порода выведена ещё при баронессе Алисе, бабке Алекса. Но настоящее признание они получили благодаря Николасу, моему мужу. Когда он вышел в отставку, то поставил своей целью...