– Ну вот что ты за зараза, фон Штосс, если тебя даже чума не берёт?!
– выступил на передний план барон Дорс.

– Я некромант, ты разве не знал?
– спокойно отозвался Канцлер, спешиваясь.

– Не шарь глазами, вон он, - Дорс махнул рукой в противоположную сторону обширного лагеря. Один из людей Лиги Севера вёл подростка, приставив к его горлу лезвие широкого охотничьего ножа. Как только они немного приблизились, Кайл крикнул:

– Ламберт, я ничего им не...
– лезвие прижалось к горлу сильнее, заставляя замолчать.

– Я знаю, Кайл. Не беспокойся, - Канцлеру хватило одного беглого взгляда, чтобы оценить повреждения, нанесённые пленнику за сутки пребывания в лагере недоброжелателей: лицо разбито, руки и ноги тоже в синяках и ссадинах, но кости, кажется, целы... а, нет, ребро, видно сломано - скривился от лёгкого тычка в бок. Ногти в порядке, уши на месте... в общем, отделался малой кровью.
– Что всё это значит, Дорс? Я передаю Канмару Абсолютное Оружие в комплекте с подробными инструкциями в обмен на безопасность мою и моего дома. И что я вижу, стоит мне вернуться в поместье? Мою деревню сожгли, мой человек похищен... Как прикажешь это понимать?

– Хватит заговаривать мне зубы, барон. Канмар ничего об этом не говорил. Давай сюда камень или мальчишка умрёт.

Канцлер снял с шеи медальон и бросил его главарю заговорщиков. Тот ловко поймал вещицу и достал из кармана ещё один, отобранный у Кайла. Уверившись в их идентичности, снова перевёл взгляд на спокойно стоящего перед ним мужчину.

– Заключать сделку с человеком, не держащим своего слова, всегда опасно, Дорс. Если Канмар нарушил обещание, данное мне, что помешает ему поступить так же с тобой, особенно теперь, когда он получил, что хотел?

– А мне кажется, что надуть меня пытается кто-то другой, - грубо заявил его собеседник.
– Оружие на землю!

– В меня сейчас целятся три боевых мага и четыре лучника, а тебя беспокоит мой меч?

– Давай без фокусов, Канцлер. Я видел тебя в деле. Видел, как ты стандартной рапирой отбиваешь залп стрел. Может, и против магии у тебя что-то припасено. Да-да, не морщись, я узнавал тебя на турнирах, хоть у тебя и была картошка вместо лица. Я сам когда-то учился у Фердинанда и умею видеть стиль, а не рожу. И твой ни с чем не спутаешь.

Ламберт отстегнул ножны и бросил далеко перед собой и короткий меч, и кинжал.

– Это всё?
– недоверчиво осведомился Дорс.

– Я что, по-твоему, аркани, чтобы на себе целый арсенал таскать? Я мирный чиновник.

– Знаем-знаем, какой ты мирный, - медленно проговорил барон, обнажая свой двуручник и делая осторожный шаг в сторону Канцлера.
– Если шелохнётся, стреляйте!

Ламберт хладнокровно посмотрел на кончик меча, коснувшийся его груди.

– Это новый костюм. Смотри, не испорти мне его.

– Будешь много болтать, я тебе шкуру испорчу, - огрызнулся Дорс.

– Отпусти мальчика, он ничего не знает об оружии, - невозмутимо сказал Канцлер.
– Если у Канмара возникли какие-то сложности, надо было сразу обратиться ко мне.

– И почему я должен верить, что Канмар меня обманул?

Ламберт театрально вздохнул.

– Могу договор показать.

– Валяй. Только если тебе жизнь дорога, не делай резких движений.

Мужчина неторопливо поднял руку и извлёк из внутреннего кармана камзола сложенный вчетверо листок.

Барон Дорс выхватил его из руки Канцлера и, не отводя взгляда от синих глаз, а острия - от груди, протянул бумагу в сторону.

– Гугри, прочти!

– А сам, что, не умеешь?
– невинно осведомился Ламберт, пристально глядя барону в лицо.

– Очень смешно, фон Штосс, - проскрипел зубами Дорс.
– Гугри три года был адъютантом Канмара, так что руку его ни с чем не спутает. И если ты вздумал...

– Всё в порядке, Дорс. Договор настоящий, - сказал Гугри.
– Здесь и подпись, и печать Канмара.

– Этот самодовольный гад поплатится, - глава Северной Лиги смачно сплюнул под ноги. Канцлер брезгливо поморщился.

– Послушай, Дорс, отпусти парня. Я в твоих руках, одинокий и безоружный. Если хочешь, отвези меня к Канмару, я сам с ним поговорю. Быть может, имеет место какое-то недоразумение...

Мужчина, уже подуставший держать нож у горла Кайла, вопросительно посмотрел на барона. Поймав его взгляд, тот произнёс:

– Кончай сопляка.

Барон Вайгель, наблюдавший за всей сценой, и считавший себя фигурой не менее значимой, чем Дорс, воскликнул: