Шрифт:
Второй вопрос – как решать главные задачи войны – был более сложным. Ответы на него последовали не сразу и далеко не одинаковые» [17] .
Формально автором идеи сорвать наступление немцев на Курск путём перехода к обороне следует считать Г.К. Жукова. Именно он первым в документе стратегического характера (в упомянутом выше донесении И.В. Сталину), направленном в Ставку, на основе анализа оперативной обстановки и поведения неприятеля, высказал предложение, о том, что в ближайшее время немцы попытаются срезать Курский выступ, а Красной Армии наиболее разумно будет обескровить их ударные соединения на хорошо подготовленных оборонительных рубежах. Формально – потому, что к этому же выводу уже пришел ещё ряд ключевых фигур в руководстве РККА, среди них в первую очередь надо упомянуть А.М. Василевского [18] . С момента начала выработки плана летней кампании и на протяжении всей оперативной паузы оба маршала всегда придерживались единой точки зрения на то, как её следует проводить. Они считали, что на первом этапе необходимо отдать инициативу в руки противника. И лишь потом, измотав силы его главных ударных группировок, перейти в контрнаступление стратегическими резервами, сформированными весной. Эта точка зрения довольно быстро (если сравнивать с процессом подготовки «Цитадели») возобладала в Ставке и стала рабочим планом всего военно-политического руководства страны, так как она оказалась созвучной внутреннему настрою И.В. Сталина (проявить осторожность в активных наступательных действиях), которое чётко проявилось уже в марте, при решении вопроса о резервах.
17
Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1968. С. 150.
18
Василевский Александр Михайлович (1895-1977), Маршал Советского Союза (1943), дважды Герой Советского Союза(1944,1945). Великую Отечественную войну встретил в должности зам. начальника (1941), а с 06. 1942 г. – начальник Генштаба РККА. Один из авторов плана летней кампании 1943 г., ядром которой явились события под Курском. Вместе с Маршалом Советского Союза Г.К. Жуковым и генерал-полковником А.И. Антоновым участвовал в совещании в Кремле 12.04.1943 г., где было принято решение о переходе Красной Армии к стратегической обороне под Курском. В течение 03.-06. 1943 г. провел большую работу по организации обороны войск Центрального и Воронежского фронтов к отражению удара противника в районе Курской дуги. С б по 14.07.1943 г. являясь представителем Ставки ВГК на Воронежском фронте, по распоряжению И.В. Сталина лично отвечал за ввод в сражение под Прохоровкой 12.07.1943 г. стратегических резервов: 5 гв.ТА и 5 гв. А. С 14.07. 1943 г. – представитель Ставки на Юго-Западном фронте. В 1945 г. – командующий 3-м Белорусским фронтом. В 08-09.1945 г. – Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке во время разгрома японской Квантунской армии. За большой вклад в победу над Германией удостоен двух высших полководческих орденов «Победа» (№ 2, 7). С 1946 г. – начальник Генштаба. В 1949-1953 гг. – министр Вооруженных сил СССР, в 1953-1957 гг. заместитель министра обороны СССР. С 1968 г. в отставке.
С 18 марта по 11 апреля по специальному заданию Верховного для контроля за исполнением распоряжений Ставки по стабилизации обстановки и одновременно с целью подготовки предварительных соображений по проведению летней кампании, на Воронежский и Центральный фронты выезжал сначала А.М. Василевский, а затем и Г.К. Жуков. В течение этого времени оба маршала вместе с Н.Ф. Ватутиным и К.К. Рокоссовским обследовали рубеж армий первого эшелона фронтов и детально обсудили с их командованием поведение противника, его возможный замысел и весь комплекс проблем, связанных с летней кампанией. И тем не менее первым о переходе к преднамеренной обороне Ставке предложил именно Г.К. Жуков, т.к. упомянутый выше документ (доклад И.В. Сталину) он подготовил первый самостоятельно, от своего имени, а Генеральный штаб после изучения его предложение поддержал. Интересные воспоминания об этой работе мы находим в дневнике порученца маршала генерал-майора Л.Ф. Минюка:
«17 марта 1943 г. в 11 часов выехали поездом в Курск.
18 марта во второй половине дня прибыли в Курск и встретились с А. И. Антоновым, который доложил обстановку; создавшуюся на Курском выступе, и сразу направились в деревню Стрелецкую, где находился штаб Воронежского фронта.
19 марта утром выехали в район Белгорода в войска 21А генерала И.М. Чистякова, в 52 гв.сд соприкосновение с танковой дивизией противника «Мёртвая голова».
20 марта. Снова в 52-й дивизии, осмотр занимаемых позиций. Даны рекомендации; где расположить боевое охранение, где создавать передний край обороны.
20-21 марта. Жили в деревне Стрелецкой, выезжали к Чистякову в Кочетовку и в армию Москаленко (40А. – З.В.). Были в основном не в штабе, а в поле, где создавалась оборона. Решались вопросы о тесном огневом взаимодействии на стыке и подготовке контрударов и контратак в случае попытки прорыва противника на Обоянь.
21 марта. Прибыл генерал Ватутин и сменил командующего Воронежским фронтом Голикова. Жуков работал с Ватутиным, обсуждал обстановку и необходимые срочные меры.
22 марта. Были снова в 52-й дивизии вместе с Ватутиным. Проведено совещание с командным составом.
23 марта. Были в 40-й армии Москаленко – вопросы те же.
24 марта. Выехали на Центральный фронт к Рокоссовскому в населенный пункт Свобода.
С 25 марта по 8 апреля находились не только в штабе фронта, но в основном вместе с Рокоссовским работали в 13А Пухова, выезжали на передний край, после чего проведено совещание с командным составом армии, затем переехали в 70А к генерал-лейтенанту И. В. Галанину; побывали также в 65А П.И. Батова, а потом направились на север, в 48А П.Л. Романенко. После этого возвратились в Курск, и Жуков, нарисовав на карте наиболее вероятные направления ударов противника, изложил мне своё мнение о наиболее вероятном плане действий фашистского командования, приказал составить доклад Сталину. Помню, когда я прочёл его Жукову, он спросил:
– Ты кому это написал? Ты что думаешь, Сталину – начальник Генерального штаба?
Он рассказал мне, как Поскребышев читает Сталину донесения и о стиле работы Верховного. Говорил о его манере разговаривать> о прекрасной памяти и о том, что в донесениях следует указывать лишь фамилии командиров, так как Сталин хорошо помнит, какими они командуют армиями, и ещё о многомi, чего я не знал» [19] .
19
Маршал Жуков: полководец и человек /сост.: А.Д. Миркина и В.С. Яровикова/ T. 1. М.: АПН, 1988. С. 262.
Однако следует подчеркнуть, что сначала Верховный воспринял предложение своего заместителя с настороженностью. Слишком важные решения должны были последовать за ним. Поэтому распорядился всестороннее проанализировать его с привлечением более широкого круга генералов, которые имели к этой проблеме непосредственное отношение. При этом свою точку зрения он пока не высказал. «Я как раз находился у И.В. Сталина, когда он получил этот доклад, – вспоминал А.М. Василевский. – Верховному было известно, что Генеральный штаб придерживается точки зрения Жукова. Прочитав доклад Жукова, Сталин сказал: