– Хорошо-хорошо! Я каждый день убиваю младенцев и ем их сердца на завтрак, ты доволен? Идиот!
– Вскричала я, бросая на Павлова яростные взгляды.

– Не совсем, - улыбнулся он, - откуда вы черпаете свою силу и как вас можно ее лишить?

Тут меня понесло:

– Мы становимся голыми вокруг костра, поем песни, танцуем, приносим в жертву инквизитора, славим сатану, который нас одаривает силами, а лишить их можно только в ночь полнолуния. Возьми прядь волос ведьмы, иди в поле, выкопай лунку, положи туда волос, плюнь сверху и произнеси «ведьма умри», и мы тут же превращаемся обратно в людей, - что правда, то правда, отсутствием фантазии я не страдала, терять, все равно, было нечего.

Издав приглушенный смешок, Яр, наконец-то, отошел от меня, вернулся к ящику, засунул обратно оружие убийства и вернувшись ко мне заговорщицки произнес:

– Ну что, крошка, пора заканчивать спектакль. Занавес.
– С последней фразой он впился в мои губы, а рукой обхватил шею. Нежно массируя ее, Павлов резко нажал на то место, где бьется пульс и вот, темнота, встречай меня, я плыву!

***

Разбудил меня, как ни странно, не какой-то звук, а странный запах. Нет. он не был плохим, пахло свежестью: деревьями и росой. Будто я проснулась где-то в деревне у леса. Медленно открывая глаза, я поняла, что лежу на огромной кровати с деревянным изголовьем. Комната была небольшой и ее освещали солнечные лучи, льющие из окна. В углу стоял деревянный комод с часами на нем и время показывало шесть утра. Рановато для меня.

Откинув в сторону огромное одеяло, я осознала, что лежу под ним полностью голая. Судя по тому, что все ранки на ногах были промыты, а волосы на голове еще чуть влажные, я, находясь без сознания, умудрилась как-то принять душ, ну или ванну.

Тут же меня накрыли воспоминания о подвале. Я вздрогнула, мой мучитель еще где-то здесь и это он раздел меня и помыл. Если верить ощущениям, состоянием моим он не воспользовался, хотя от этого типа ожидать можно было чего угодно.

Оглядевшись по сторонам в поисках своей одежды, я заметила только белую мужскую рубашку, лежащую на стуле у кровати, вот ее то и нацепила на себя. Рубашка до сих пор пахла Павловым, но деваться было некуда, не голой же мне перед ним вышагивать!

Открыв скрипучую дверь, я прошла в коридор и дальше в огромный зал, со стареньким диваном и новым телевизором на стене. Яра по близости не наблюдалось, я даже несколько раз его по имени позвала, но реакции ноль. Похоже, куда-то свалил.

Заприметив входную дверь, я, недолго думая, толкнула ее, вышла за порог и очутилась в самом настоящем лесу.

Этот одинокий, деревянный, одноэтажный домик стоял посреди леса и больше, кроме деревьев, рядом ничего не было. Не удивительно, что Павлов спокойно оставил меня здесь одну. Куда я денусь? В одной рубашке и босиком далеко мне тут не сбежать, а он вот-вот вернется и закончит свое черное дело. Моих косточек и сестры не найдут.

Зайдя обратно в дом, я начала рыться во всех комнатах, коих оказалось три, в поисках одежды и какой-нибудь обуви, чтобы поскорее сделать отсюда ноги, пока не заявился хозяин. Неплохо было бы найти и телефон, чтобы позвонить сестрам и предупредить, что со мной все в порядке... пока, по крайней мере. Так ничего и не найдя, я уселась на диван, закрыла глаза и устало вздохнула. Лучше погибнуть тут от его руки, чем голой в холодном лесу в пасти волка или медведя. Что там в них водится?

Тут со стороны входной двери раздался скрип, заставивший меня вздрогнуть от страха.

– Обо мне мечтаешь, крошка?
– Весело поинтересовался стоящий на пороге Павлов с тушкой косули на плече.

Логично было бы предположить, что, увидев Павлова, я испугалась. Я, конечно, так и сделала, но это чувство ушло на задний план перед той злостью, что взорвалась во мне мощнейшим вулканом.

Сидишь тут, трясешься, понимаешь ли, ждешь, когда придут убивать. Мысленно себя настраиваешь на сопротивление, которое бесполезно, а эта наглая морда заваливается как ни в чем не бывало, ещё и «крошкой» величает. Вот где совесть у человека?

– Яр, что я тут делаю? Где мы вообще? – Чуть ли не прорычала я, - ещё одна ваша инквизиторская резиденция, где вы трупы прикапываете? В лесу никто и искать не станет?

Вскочив на диван с ногами, чтобы поравняться с Павловым ростом, я упёрла руки в боки. Вид был тот ещё, бледное лицо, мятая рубашка и разлетающиеся в разные стороны волосы. Краше в гроб кладут. Мне бы ещё скалку или сковородку, так вообще миниатюра - «жена встречает мужа после гулянки».

В ответ на свои вопросы я ожидала чего угодно, но не гомерического хохота, коим меня наградил этот гад.

– Воль, слезай с дивана и топай сюда, - как ни в чем не бывало позвал меня Яр закончив ржать. – Я, вон, добычу с охоты принёс, обед и ужин организовал.

– Никуда я не слезу. Отвечай! – Топнула я ножкой для пущего эффекта.

– Это не резиденция инквизиторов, это мой загородный дом. О нем мало кто знает, да и Никодим, наш оракул, на него защиту навёл от лишних глаз, ни один инквизитор не пробьёт, поэтому я тебя сюда и привёз. Мы, как бы, эмм... в бегах.

Удивлённо уставившись на Павлова во все глаза, я не могла произнести ни слова, лишь как рыба открывала и закрывала рот.