Оксана так много лет пользовалась его доверием, обманывала, сбегала, уходила к другим мужчинам, что даже терпение такого спокойного и флегматичного однолюба, как Всеволод, подошло к концу.

Мне казалось, что, приняв решение и разведясь с Оксаной, он уже никогда не передумает и не даст ей больше ни единого шанса.

Мы довольно часто созванивались и поддерживали отношения, но ни разу за все это время Сева не спросил у меня, как дела у его бывшей супруги. Решившись на серьезный шаг, Всеволод явно не собирался поворачивать обратно…

– Знаешь, наверное, мне так и надо, – глухо сказала Оксана, поняв причину моего молчания. – Я никогда не умела ценить то, что у меня есть, всегда хотела другого, большего, лучшего. А оказывается, его нет, этого лучшего и большего. Другое – вот оно есть, да… Подлое, мелкое, трясущееся только за себя, переживающее только о себе и своем комфорте…

– Так зачем тебе расставлять с ним какие-то точки? Если ты понимаешь, как все обстоит на самом деле?

– Я хочу, чтобы он понял, кого потерял.

Ну ясно – ничего не меняется, а уж люди – тем более… Какой смысл в этих прыжках по граблям? Выяснять что-то, делать себе больно, понимая при этом, что итог будет печальным…

Я предпочитаю потерять быстро, чем каждый день отрезать от сердца по кусочку, а Оксане непременно нужно поваляться в ногах у мужчины, пытаясь внушить ему хотя бы чувство вины, если уж не желание вернуться.

Каждому свое…

– Мужчина, которого ты выбираешь, всегда отражает твою самооценку. Потому, если рядом с тобой откровенное дерьмо, так может, стоит сперва о своем внутреннем состоянии подумать? О том, как сильно ты себя недооцениваешь, раз связалась с таким?

– Чувствую, в вашей конторе новый психолог, – вытерла глаза Оксана и полезла в сумку за косметичкой. – Прежний выражался иначе.

– Психолог у нас действительно новый, но он не имеет никакого отношения к тому, что я сказала. Просто я права, а ты не любишь этого.

– Ой, Деля, да брось ты – люблю не люблю… Ты никогда не выбираешь слова, всегда лупишь в больное место, а это бывает очень обидно.

– А было бы лучше, если бы я помогала тебе подкидывать дровишек в тлеющий костерок твоей обиды? Зачем? Тебе надо пересмотреть прежде всего свое отношение к себе. К себе самой, понимаешь? Может, тогда ты и перестанешь и мужиков каких-то бесполезных выбирать, и колоть в лицо сомнительные препараты, а? Я ведь понимаю, откуда это все – ты себя не любишь, не принимаешь и пытаешься переделать. И от этой же заниженной самооценки ты выбираешь мужчин, которые тебе ее еще сильнее занижают. Нельзя любое подмигивание принимать за чувства.

– Ой, все, не могу больше слушать, – Оксана закончила поправлять макияж, резко дернула «молнию» косметички и встала. – Поехали домой. Ты на машине?

– Да.

– До города подкинешь?

– С ума сошла? Нет, сама добирайся. Вечно ты какие-то глупости несешь, если обиделась.

Я сменила туфли, в которых ходила на работе, на уличные, выключила компьютер, убрала со стола все папки на небольшой столик у двери – Алла перед уходом расставит все по местам.

На экране мобильного светился пропущенный звонок – я не включила звук и не заметила, что мне звонили. Это оказался Матвей.

– Погоди, я перезвоню, – попросила я Оксану, уже открывавшую дверь кабинета. – Да, Матвей, прости, я звук убрала. Уже собираюсь. Оксану довезу и приеду. В магазин заскочить? А-а… Хорошо, спрошу. Да, и я, – убрав телефон в сумку, я повернулась к подруге: – Матвей приглашает к нам на ужин.

– Ты только не обижайся, но я к вам не поеду, – сказала Оксана, прикусывая нижнюю губу. – Не могу смотреть на чужое счастье, не имея своего.

– Фу, ну что за глупости?

– Это для тебя глупости, а я только теперь поняла, что ты должна была испытывать, когда приходила к нам с Севой.

– У вас с Севой я отдыхала и уж точно не испытывала дискомфорта. Но дело твое, – признаться, я устала от ее попыток уколоть меня и предпочитала подбросить подругу до дома, а самой оказаться на диване рядом с мужем и забыть о наших с Оксаной разговорах.

Завтра я поеду на работу, окунусь в привычную среду, встану к операционному столу, буду консультировать, оперировать, решать чужие проблемы – но это будет только завтра, а остаток сегодняшнего дня я все-таки хочу провести рядом с любимым человеком.

А что, имею право…

– Ну, и что у вас случилось?

Захар недовольно смотрел на меня, сидящую в кухне на том самом месте, откуда недавно сорвалась Стаська.

– Ничего.

– Тогда почему она уехала? Ты видела, сколько времени вообще? Куда она пошла, да еще с вещами? Ты вообще о ком-то, кроме себя, думаешь?

Ого, а вот это уже новости…

Захар никогда не разговаривал со мной таким тоном, и уж точно не делал этого из-за такой ерунды, как размолвка с подругой. Его это вообще касаться не должно, но поди ж ты – беспокоится он о том, куда Стаська направилась!