Они подождали, что будет дальше, но пару минут ничего не происходило.

— Если это оборотень, он же не сможет войти, да? — прошептала Стефания.

— Точно, — согласился Марк и, выйдя в коридор, подошел к двери. Остальные поспешили за ним и встали вокруг.

Снаружи что-то скреблось и шумно дышало.

Марк взялся за ручку и резко отворил дверь. С площадки на них уставилось огромное животное. Оно было грязным, с топорщащейся шерстью, в которой запутались какие-то ошметки. Увидев их, животное нервно перебрало ногами и заскулило.

— Это Пит! — воскликнула Стефания.

— Как? С чего ты взяла? — удивилась Адель.

— Точно, он, — подтвердил Ройс, — те же тупые вылупленные глазенки.

— Это кровь?! — Запричитала Стефа, — он ранен. Ну же, впустите его!

— Как скажешь, — безразлично согласился Марк и, выставив ногу за порог, ухватил животное за шкирку, хотя такую тушу было бы сложно просто так сдвинуть с места. Ройсу пришлось помочь.

— Почему он не обращается обратно? — Стефа обняла животное за шею. Оно тут же прильнуло к ней.

— Очевидно, не может, — Марк вытащил из шерсти оборотня подозрительный пахнущий кровью кусочек. — А это похоже чья-то запчасть.

— Он кого-то убил, — мрачно предположил Ройс, мысленно приготовившись отдирать животное от Стефании.

— Не, тогда бы у него прежде всего вся морда была бы в этом ком-то, — Марк брезгливо бросил окровавленный кусочек на и без того уже грязный пол.

— А вдруг он умылся по дороге? — прошептала Адель.

— Нет! — Стефа покрепче прижала к себе огромную сопящую морду. — Это на него напали, неужели непонятно!

— Пойду посмотрю, как он вошел в подъезд, — сказал Марк, не горя желанием никого просвещать о ночных событиях.

— Я с тобой, — кивнул Ройс, — а вы пока уйдите в спальню, — скомандовал он девушкам.

— Ничего он мне не сделает! — воскликнула Стефа, не желая отрываться от своего огромного испуганного чудовища, но Адель потянула ее за собой.

— Мы будем всего лишь через порог от него, — ласково протянула она. Девушки пошли в спальню Адель, а монстр как привязанный последовал за ними. Но Адель положила на порог изрисованную символами досочку, тем самым замкнув контур, и ему пришлось остаться снаружи.

Убедившись, что подруги в безопасности, Марк и Ройс спустились вниз. Масштабы проблемы были видны уже с лестницы. Лампочка в подъезде не горела, но свет проходил с улицы через свободный прямоугольник двери. У прямоугольника были очень неровные края.

— Это ваши гости так шумно вошли? — соседка уже бдела через щелочку в двери. При их приближении Полония осмелела и вышла на площадку.

Ройс выглянул на улицу. Вырванная и покореженная металлическая дверь лежала на клумбе и в принципе, если ее немножко докорежить, могла бы считаться композиционным дополнением цветника.

Эта дверь так и пролежала на земле среди цветов еще где-то с неделю, пока тетя Поля не взорвалась и не заставила все еще дежуривших у дома истоковцев избавиться от такой гротескной скульптуры. Подобное искусство ее душа категорически не принимала.

Сами истоковцы, когда впервые увидели развороченный вход в подъезд, пришли в крайнее возбуждение. Контур заклинания оказался разомкнут благодаря тому, что Пит вырвал дверь с мясом, и это показалось им плохим признаком. После длительных пререканий они тщательно обыскали здание, исключая все же чердак и тети Полину квартиру. Как она сумела их убедить оставить свои владения неприкосновенными, она объяснять не стала. Однако и плантации оборотной травы, и сам Пит, который так и не смог вернуть себе человеческое обличие, остались ими не обнаруженными.

Сдавать Пита истоковцам никто не решился. Хотя его неспособность обратиться снова в человека скорее всего была связана с пережитым шоком от слишком близко подобравшейся к его шкуре смерти, но на данный момент он больше всего походил на выродка. А с ними у Истока разговор был излишне коротким. Оставалось надеяться, что состояние это его временное и недолговечное, так что истоковцев ставить в известность не стали.

Таким образом Рик ничего в доме не нашел, однако непререкаемым тоном заявил, что забирает племянника из этого гнезда порока. После всего случившегося, Ройс не смог ничего противопоставить его аргументам, и молча собрал вещи. Так Марк остался один.

Этим вечером он развлекал себя тем, что сидел неподвижно, забравшись с ногами на широкий подоконник и прислонившись лбом к холодному оконному стеклу. Снаружи смотреть было не на что, он больше слушал, открыв одну из створок окна. Посторонние звуки были едва различимы, но он хорошо представлял себе, чем именно занимаются истоковцы на улице. Боясь в очередной раз опростоволоситься и пропустить все самое интересное, они не только круглосуточно торчали перед домом, но и напихали вокруг датчиков и инфракрасных камер. Зато интернет как назло отрубился, а больше занять себя было абсолютно нечем.