Но, если я сотру все, у принца будет провал в памяти на 2 месяца, а это чревато тем, что он задаться целью вспомнить или узнать что с ним было, а этого нам не надо. Как же сделать воспоминание слабым, не приносящим сильной боли? А если… Я подошла к одному из наименее страшных видений и стала рвать нить памяти на его поверхности, оставляя лишь немного коротких обрывков. Картинка померкла, стала мерцать, как при плохом сигнале уже не воспроизводила цельности события. Кажется, получилось.

Воодушевившись полученным опытом, я изничтожила страшные воспоминания и сильно ослабила самые терпимые из них. По итогам моей работы у меня в руках оказался довольно увесистый клубок. Повинуясь интуиции и надеясь, что все правильно делаю, я уничтожила его, стоило только последней искре пламени погаснуть, как меня резко выкинуло в реальность. Настолько резко, что я осела на землю, с минуту отходя от всего, что произошло. И лишь сообразив, что Нори, как-то странно тихо сидит, я подорвалась к нему, схватив и развернув к себе. Он был бледен и сидел с закрытыми глазами.

— Нори, Нори! Очнись, мой хороший, очнись! — трясла его за плечи, боясь, что сделала с ним что-то непоправимое.

Его веки задергались, затрепетали ресницы и медленно открылись глаза.

— Живой! — выдохнула я, прижав его к себе, — Как ты? Где болит? — закидала его вопросами, взяв его лицо в ладони и заглядывая в глаза.

— Голова болит, — ответил он хрипло, облизнув пересохшие губы. Я протянула ему флягу, эльф начал жадно пить, как если бы не пил несколько дней.

— Как себя чувствуешь, что помнишь? — села рядом с ним, взяв за руку, — Больно было?

— Когда ты коснулась висков, меня парализовало, я не мог ни двинуться, ни слово сказать. А потом была вспышка и все, очнулся я уже, когда ты трясла меня. А помню… — он замер, прислушиваясь к себе, — Помню смерть мамы, что был рабом у сестры, какие-то женщины… Знаю, что они мне причиняли боль… Но, когда пытаюсь их вспомнить, то появляются лишь вспышки и никакой общей картины.

— Вот и хорошо, — обняла я его крепко, — значит получилось. Давай еще одну вещь проверим, давай сходим к Лили?

— Думаешь, что она меня примет? Я же обидел ее своим поведением.

— Если ты сможешь к ней подойти и общаться, то она все простит и забудет. Пошли! — встала, протянув ему руку.

Через мгновение мы уже были на поляне телепорта, и я повела слегка упирающегося принца к его суженной. Девушка была на работе, попросила одну из нянечек позвать ее к нам. Лили появилась быстро, и обеспокоенно на нас смотря, я же подтолкнула принца к ней и задержала дыхание, боясь спугнуть. Нори нерешительно сделал шаг, еще шаг… и вот он момент! Он взял ее за руки и, влюбленно смотря в глаза, обнял. Все, выдыхаем! Получилось! Довольная случившимся, я незаметно покинула голубков и направилась домой, лечить медвежонка.

Вот только моя-то память на месте и после всего, что я видела, мне больше всего хотелось найти и уничтожить тех дамочек, а больше всего сестру высочества. Я передернулась и лишь более решительно настроилась лечить моих якорей.

А далее я выгнала всех, кроме Мишки из дома, заперла дверь и повторила опыт уже на воспоминаниях буроухого. От новой порции негатива мне самой поплохело, но другого выхода нет, и вряд ли будет, буду лечить, а сама… сама справлюсь!

— Мишутка, Миша, очнись! — трясла я жертву моих опытов, пока его карие глаза не открылись и не посмотрели на меня испугано, — не бойся, ты в безопасности, ты на свободе. Давай знакомиться, меня Ника зовут, — представилась я, протягивая ему флягу с водой.

Он недоверчиво обнюхал емкость и, убедившись, что не отравлено, жадно стал пить. Я же в это время открыла дверь, резонно думая, что наличие других зверолюдей, успокоит медведя.

— Где я и кто вы? — бархатным баритоном прозвучал его голос.

— Крис, Эл, расскажите нашему другу все, мне сейчас просто некогда, простите, мальчики.

И схватив Сэма за руку, потащила его в таверну на второй этаж в гостевые комнаты, заперев дверь, обернулась к стушевавшему лису:

— Ну, милый мой, твоя очередь. Посиди смирно, — произнесла, усаживая его на стул и касаясь висков.

А затем все по той же схеме, нить, образы, боль, страхи, уничтожение, и голубые как небо глаза, только пришедшего в себя белоухого. Обняла его, гладя по волосам:

— Как ты? Что помнишь?

— Кажется в норме… — неуверенно произнес он, а затем задумался и ответил, — Я не помню, почти не помню время плена, лишь осознание чего-то плохого, что как будто было много-много лет назад и почти забылось.

— Вот и славно! — улыбнулась ему, — Это и не надо вспоминать. Пошли к нашей банде, сестру обрадуешь.

Как в воду смотрела, Эмма уже ждала нас с нетерпением. Кинувшись к брату с объятиями, стоило нам только войти. Оставив их делиться впечатлениями, утащила в таверну нового эльфа и проредила его воспоминания. А затем был Мао. И, вот уже, когда я шла к Вику, меня внезапно обняли со спины, и вокруг завертелся торнадо листьев.

— Родная, притормози, хватит! Даже я уже не могу переносить весь тот негатив, что на тебя свалился и передается по брачной связи, — шептал мне Леший куда-то в макушку, телепортировав нас на поляну рядом с красивым водопадом, — Ты не железная прервись, отдохни.