Герцог содрал с себя воротник и уставился на моментально заткнувшегося кутюрье, прожигая его взглядом. Тот обреченно сдулся, шепотом раздал указания, и с меня моментально смотали жесткую парчу, пять километров другой накрахмаленной фигни и распустили завязки на корсете.

А-а-а! Воздух! Я могу дышать!!! За одно это можно Валентайна добровольно расцеловать… но Римус не одобрит. А он мне нужнее.

– Если господину герцогу будет угодно… мы можем одеть его даму в стиле кашгарских красавиц, он только-только входит в моду, - с кислой миной поведал портной.
– Это несколько… рискованный, вольный фасон, и при дворе не все находят его приличным, но молодые дамы и их кавалеры в восторге. Только должен предупредить, эти наряды требуют особой ткани - кашгарского шелка, а он стоит в несколько раз дороже традиционной парчи и самого тонкого шитого льна.

Пока он говорил, девушки-служанки успели утащить прежнее барахло и внести рулон чего-то похожего на очень тонкий, мягкий шелковый трикотаж.

– Эти платья носят без корсетов, - поджимая губы, продолжал кутюрье, пока мне на плечи накидывали действительно красивый однотонный шелк бирюзового цвета. А на картинке я разглядела очень простой фасон, легкий, летящий, но местами весьма облегающий силуэт. Кхм, наверняка по меркам здешних ханжей в такой одежде девушка выглядит почти голой. Ведь под него не запихнешь три десятка нижних юбок и еще пару нижних рубашек.

А портной продолжал разливаться соловьем:

– Они подчеркивают достоинства фигуры, может, несколько излишне, но если задекорировать его золотой сеткой, вот этим кружевом и накидкой из пранского бархата… правда, это увеличит цену платья еще втрое…

– Не надо сетку!
– я уже достаточно опомнилась, чтобы перестать строить из себя реву-корову и взять судьбу своей одежды в свои руки. - Достаточно вот тут и вот тут добавить небольшую драпировку, и все будет выглядеть прилично, - я уверенно ткнула пальцем в рисунок.

Кутюрье всмотрелся и поднял на меня заинтересованный взгляд. А я мысленно скрестила пальцы и с апломбом закончила:

– И вообще, навешивать на себя половину герцогской казны - дурной тон. Это пристало выскочкам из купцов, но никак не аристократам!

Валентайн уже вернулся в свое кресло у камина и даже получил от мило краснеющей юной горничной чашечку кофе. Услышав мои последние слова, бедолага закашлялся, поперхнувшись напитком. А у меня в голове ему эхом вторил сдержанно кхыкающий Римус.

Ой, подумаешь! Какая неожиданность, ведьма - и не попугай. Сами такие.

– Снимайте мерки и делайте эти… драпировки, - откашлялся наконец герцог.
– И накидка из бархата мне тоже нравится. Одно платье с накидкой, одно с кружевной отделкой на груди и одно простое. Для домашних семейных вечеров, - закончил он с такой усмешкой, что местный модный дизайнер тоже подавился. Похоже, что слюной.

Глава 16

Вот где я не удержалась и разорила Валентайна на внушительную сумму, так это в лавке нижнего белья. А-а-а-а!

Нет, нормальными трусами и лифчиками тут и не пахло, но милые панталончики из того же материала, похожего на шелковый трикотаж… нижние рубашки, смахивающие на длинные маечки… и все такое приятное к телу, никаких долбаных накрахмаленных льнов!

И плевать, что помогавшие мне выбирать и мерить служанки переглядываются и хихикают на тему «такое носят только ночные фиалки в столице». Да хоть кактусы! Если приличным леди положено всю жизнь заниматься самоистязанием, то я буду неприличной.

Я даже не сразу вспомнила, что тут средневековье, и абсолютно без комплексов демонстрировала Валентайну все, что выбрала, тем более, на мой взгляд, штанишки до колен и длинные майки-распахайки - ну вообще ничего такого. Потом только заметила, что служанки надуваются, как индюшки, и делают большие глаза друг другу.

Герцог, похоже, сначала был слегка шокирован моей раскованностью, а потом доволен, как слон, и готов тратиться бесконечно, лишь бы я мерила и демонстрировала. Упс… ну и ладно, будет им показ мод и двигатель прогресса!

А крыс там все кашляет на заднем плане… Простудился, бедолага?

Остановилась я с трудом, кое-как убедив себя, что десятые «трусы с рукавом» - это перебор и пятнадцать нижних рубашек мне ни к чему, при побеге все равно столько не уволоку, а крыс у меня вообще не грузовой.

Скрепя сердце и яростно пиная внутреннего хомяка, я уполовинила свои покупки, выбрав самое-самое и проводив отставленное глазами жертвы. Уф… я героин, и никто не убедит меня в обратном!

Пока я радостно переодевалась в отдельной комнатке в новое белье под старое платье, я еще и разговор интересный услышала. Точнее, обрывок разговора, который заставил меня навострить уши.