Комната, в которую притащила меня Николет, оказалась на предпоследнем этаже - видимо, среди слуг эта семья занимала особое положение. Им выделили большое, хорошо убранное и довольно щедро обставленное помещение с двумя окнами, камином и даже несколькими спальными нишами, в которых за немного ветхими занавесками стояли кровати.

Но сейчас здесь царило траурное настроение. Видимо, пока мы собирались, больным стало хуже: в комнате резко пахло рвотой и еще чем похуже, пара служанок суетилась возле очень бледного пожилого дядьки, полулежащего в кресле у камина с большим тазом на коленях, еще несколько хлопотали в спальных нишах - наверное, там находились остальные члены семьи.

«Эй! А ты зачем сюда приперлась?!» - раздался в моей голове очень возмущенный голос Римуса, пока я оглядывалась.

«Отстань, - не менее мрачно огрызнулась я и покосилась на руку, за которую все еще судорожно цеплялась Николет.
– Видишь же, что не сама пришла!»

Белый от ярости и мрачных предчувствий Валентайн обнаружился в одной из ниш, где он сидел у изголовья кровати, на которой металась в бреду растрепанная пожилая женщина.

– Какого?! Чтоб вас!..
– рявкнул он, когда блондинка метнулась к той же кровати и, всхлипнув, присела на ее край.
– Зачем ты притащилась, Николь? И… Какого… Ты-то тут зачем?!
– заметил он меня.
– И где лекарь, чтоб его… - он устало и безнадежно посмотрел в сторону двери, а потом добавил очень тихо, но с ледяной яростью: - Найду кто… убью.

И тут же склонился над женщиной в постели, которая застонала и попыталась открыть глаза.

– Ваша светлость… - в комнату проскользнул Аллистер.
– Ваша светлость… лекаря Косилиуса нет в городе. Он до рассвета уехал принимать роды в поместье Сотсонов. Мы послали нарочного, но… Как только станет что-то известно - я вам сообщу.

– Хорошо, - кивнул герцог.
– Сам из замка ни ногой! И… еду на кухне пусть всю собаками проверят.

– Да, ваша светлость, - поклонился секретарь и свалил из комнаты.

Пока Валентайн беседовал с Аллистером, а Николь тихо плакала, сидя у изголовья кормилицы, я напряженно размышляла. Да ептыть, не врач я! Ну похоже немного на то, как было с Рексом… слизистые у него побледнели, рвота была, но пришлось все равно желудок промывать и…

А собственно, какая разница? Я уже все равно по уши. Так…

– Прекрати реветь и слушай, - я сдернула блондинку с края кровати и оттащила в уголок за занавеску.
– Надо промыть им желудок. Для этого необходимо много теплой воды и горчица, она наверняка есть на кухне, ее к столу подавали. Узнай, есть ли в замке белая глина, - здесь вроде был гончар, я слышала. И уголь! Обычный древесный уголь надо мелко раздробить, положить на сковородку под плотную крышку и прокалить на огне полчаса.

«Ты ей еще посоветуй отвар сварить, - с ехидством проворчал Римус, а потом посерьезнел и принялся вещать: - Накрустянку и мижолость не забудь. Собрать можно за конюшней, там их до кончика хвоста... Только корни, помыть, обсушить на полотенце, три минуты на ярком солнце подержать, порезать мелко и в кипяток на четверть часа».

Уф… точно же! Крыс с настоящей ведьмой семьдесят лет прожил, всяко нахватался. Вот кого спрашивать надо было!

Я выдохнула и быстро продиктовала Николет про отвар, а потом добавила:

– Все надо делать быстро! И скажешь, что это ты в книгах вычитала, а я ни при чем, поняла?! Распоряжайся сама, меня никто не послушает.

– Но меня тоже никто не будет слушать, - растерянно пробормотала зареванная девчонка, и я уже хотела на нее шепотом рявкнуть, но она сама взяла себя в руки, выпрямилась, вздернула подбородок, решительно вытерла глаза и прошагала в нишу к брату, но Валентайн только посмотрел на меня через ее плечо очень внимательно и рыкнул сестре:

– Я все слышал! Возьми кого-нибудь и займитесь горчичной водой. Сама промывание делать не лезь!

И не успела я глазом моргнуть, как все вокруг были заняты делом, носились как подстреленные, живо появилась и вода, и горчица, и даже деревянная трубка, чтобы вливать воду прямо в горло тому, кто почти потерял сознание.

Мужчины семейства Ньюбейлов оказались покрепче и сами пили, несмотря на слабость, а потом послушно засовывали два пальца в горло над тазом. С женщинами и ребенком оказалось сложнее, но среди служанок постарше оказались опытные тетки - справились.

Я затихарилась в уголке и мечтала сбежать. Больше я точно ничем не могла помочь и теперь просто дергалась, нервничала.

Кой черт меня подтолкнул еще и в соседнюю нишу заглянуть? Прямо как по спине ледяным хлыстом ударили: там, на большой кровати, между родителями лежала совсем маленькая девочка.

Шарахнувшись обратно к себе в угол, я до боли сжала ладони в кулаки и постаралась прогнать тошноту. Ребенок! И симптомы… да, похоже на мышьяк, но есть и отличия. И… вот ни капли уверенности в том, что мои подсказки помогут. Может, те травы, что Римус вспомнил? Не знаю… не знаю. Очень страшно. И уже не за себя, а за этих людей. За ребенка, который вообще ни в чем не виноват. Кому понадобилось так страшно убивать целую семью?!