— Истает осколок — истает то, что удерживает твою душу в мире. Нужен новый якорь.

— И идеальным новым якорем по мнению аллари должен стать Источник? Так «ходящая» будет навсегда привязана к Кругу, — я постучала пальцем по губам, думая, — идеально. Просто идеально. Привязать к самому сердцу, к самой сути. И душа всегда на страже своего «якоря».

Хакан недовольно поджал губы. Моя трактовка его чем — то не устраивала, но он смолчал.

— А осколок души «юной девы» должен обрести жизнь вечную, просто растворившись в вашем псаковом источнике? Разве это чем-то отличается от убийства ребенка, Хакан? Ребенка, которого вы, аллари, выращивали пятнадцать лет, как запасную овцу на убой, чтобы прикрыть вашего «избранного»?

— Осколок слишком мал, это якорь, — старик говорил так тихо, что мне пришлось напрячь слух. — Если он истает, но не будет нового якоря…

— Предположим. Вы озабочены сохранением «овцы», которая по недосмотру научилась ходить за ограду, в Круг. Ликас?

Хакан молчал.

— Хакан, — я смягчила интонации. — Расскажите то, что можете. Я отказываюсь играть вслепую.

Он молчал ещё несколько мгновений, пока не решился заговорить.

— Хранитель. Хранитель уходит следом за подопечным, когда душа закончила Путь и возвращается в Круг источника.

Оу, значит мерзкая баба должна раствориться в источнике навсегда вместе с осколком души юной Вайю? Неплохо.

— Юную деву…, — старик опять замолчал, подбирая слова, — юную деву приносили в пещеру Хранителей сразу после рождения.

— А так можно?

— Невинного ребенка можно принести в Круг, — Хакан обреченно кивнул головой. — В Хранителе было отказано. Поэтому Хранителем стал защитник. Самовольно, без решения Совета, — седые усы горестно повисли. Прямо воплощенная печаль. Старик неплохо играет.

— Защитник важен… для аллари.

То есть, этот самый защитник притащил ребенка в Круг, в надежде, что ему явится Хранитель. Этого не случилось, и он занял место Хранителя сам. Нужно уточнить, в каких случаях это возможно? Далее осколок души юной девы растворяется, Хранитель должен уйти следом, но он слишком важен. Он так важен для аллари, что они затеяли всю эту постановку?

Так важен, что они рискнули окончательно испортить отношения с единственной «ходящей», запугав и надавив?

Так важен, что Хакан продолжает врать мне даже сейчас? Я сомневаюсь, что мне выдали больше половины истины, и то частями.

Голова работала очень быстро.

Юная Вайю. Почти пятнадцать лет назад. Кто мог быть настолько самоуверенным и по аларийски упертым, чтобы притащить дитя в Круг? Кто владеет силой, которая доступна единицам из аллари, если уж его считают таким ценным? Кто рядом с Вайю все время?

Ликас.

Осознание оглушило. Псаков упертый хренов Ликас. Он точно смог бы придумать такое. Мой Наставник — идиот. Псаков идиот.

— Это Ликас? — я села ровно, чтобы не упустить ни слова.

— Я говорил Совету, что стоит сделать другую ставку, — Хакан довольно смеялся, оглаживая усы. — Наставник важнее…

— Хакан. — Если это очередная игра аллари…

— Истина, — он поднял ладони вверх, сложив их в форме клятвы небесам.

— Тогда зачем Ликас притащил меня в пещеру, чтобы выбрать Хранителя, если он сам…

— Ликас юн, — Хакан продолжал щурить в довольстве узкие щелки глаз. — Осколок мал. Связь почти истаяла. Решил, что неправильно провел первый ритуал. Второй раз мнения Совета тоже никто не спрашивал, — он фыркнул в усы с тщательно скрытой гордостью.

Гордится идиотизмом Наставника?

— Значит, Хранителей не два, а три? — Мой мужик, мерзкая баба и Ликас. Двое на юную Вайю.

— Два, — дед снова огладил усы. — Одна — юной деве. Воин — для воина. А юный Ликас… не дух. Поэтому все неправильно, — старикан тоскливо вздохнул. — «Хранящий — в–жизни — и–смерти».

Опять их алларийские заморочки? Я почти запуталась.

— Хорошо, — я кивнула, рассуждая. — Остается одна душа и один Хранитель после источника. Новый якорь. Как это поможет Наставнику? — это то, что волновало сейчас больше всего.

— Добровольная жертва, — старик отвел глаза в сторону, чтобы не встретится со мной взглядом. — Можно оставить осколок. Юная дева продолжит жить. Хранящий — в–жизни — и–смерти продолжит служение роду аллари.

— Оставить это как?

— Чтобы взять, нужно что-то отдать. Чтобы сохранить — нужно отказаться.

— Отказаться от себя?! — я не хотела, но голос предательски дрогнул. Это пугало гораздо больше гипотетической смерти.

— Это лучшая возможность, — Хакан подался вперед и заговорил торопливо и убедительно, — тогда якорь не нужен. Все продолжат жить.