Мой подарок. Я покатала слово на языке: «По-да-рок». У Высших подарки возвращать не принято.

— Слушаешь молча. Да — моргни один раз, нет — два, — я присела рядом с Нике. — Кляп и веревки останутся, пока не достигнем конценсуса. Я хорошо представляю, на что способны горцы.

Нике отчаянно моргал, в бешенстве мотая головой.

— Это, — я погладила веревки и покрывало, — непредвиденные обстоятельства. Не могу сказать, что я расстроена, будем работать с тем, что есть, — я щелкнула по значку факультета целителей. — Нике Сакрорум из клана Сакрорумов. Закрытый клан из высокогорных, — я констатировала факт. — Договоримся — можешь вернуть аларийцам равной мерой, препятствовать не стану. Вайю Блау, — я представилась и подняла левую руку, сила родового кольца вспыхнула на моем лице серебристыми бликами.

Глаза Нике налились кровью.

— Да, да, из тех самых Блау. Можешь потом подать аппеляцию в совет Предела, — я коротко и зло усмехнулась. Нике понимает только силу. — Это, — я провела кончиком пальца по своей мокрой щеке, нарочито медленно слизнув слезы, — дар полной эмпатии. Врать — не рекомендую. Вариантов всего два, — я подняла два пальца, — с первым понятно, рассмотрим второй и единственный, чтобы выйти отсюда. Личный контракт младшего на три года, обет молчания и…, — Нике сейчас должно быть семнадцать, второй курс, — …и целительскую практику ты проходишь в поместье Блау. — Он отрицательно замотал головой. — Мне нужен напарник, и я тоже не в восторге от Сакрорумов, не выбирала, — я развела руками, — будем работать с тем, что есть.

Нике уважал силу и поклонялся только двум вещам — знаниям, он действительно был фанатичным целителем, и своему Клану.

— Доступ к темной библиотеке Блау — целительские гримуары Эпохи грани, — я загибала пальцы по очереди, — оплата стандартная, как у младшего помощника лекаря, — это более чем щедро и я знала, что у горцев очень туго с живыми деньгами, — и я лично, Слово, сделаю все возможное, чтобы Блау снова подняли в Совете вопрос по мосту в ущелье.

Глаза Нике загорелись. Есть!

Я знала единственное слабое место этих твердолобых упертых горцев — транспортная доступность. Путь Нике от их поселения до Керна занимал больше половины декады, зимой горные перевалы и тропы становились непроходимыми. Горцы давно пытались согласовать проект моста через ущелье — это позволило бы достигать города за один световой день. Это значит — торговля, возможность учить детей, дешевые продукты. Но я не сказала, что если будет мост, вся торговая цепочка пойдет через земли Блау. Должен же род получать хоть какой-то дополнительный профит.

— Я не могу говорить за Совет и за всех Блау. Но мое Слово, Сакрорум, у тебя есть. Твое решение?

Нике глазами показал на кляп.

— Блау, — он выплюнул это слово и, казалось, вложил в него всю вековую ненависть горцев к захватчикам с равнин. Да-да, наши шахты когда-то давно были территорией именно их Клана. — На что контракт?

— Лечить, — я пожала плечами, скастовав простое плетение. Сила была отвратительно светлой. — «Только во имя жизни», — я подняла вверх руку, дословно процитировав часть клятвы Святого Асклепия, которую приносят целители. Сияние подтвердило чистоту моих намерений.

— Зарплата штатного лекаря, контракт с ограничениями по виду деятельности, — Нике начал торговаться. — И через две декады, начинается учёба в Академии…

В итоге мы сошлись на том, что сократили срок контракта до года и ввели ограничения на "исключительно целительскую деятельность", оставив прочие условия неизменными.

Чтобы принести клятву и скрепить контракт пришлось прорезать дыру в покрывале, чтобы он мог просунуть руку. Освобождать его полностью я не рискнула. Злой Нике — непредсказуемый противник.

— На крови. Если, не передумаешь, Блау, — он отдернул ладонь, когда я хотела сложить обычную клятву.

Нике, Нике, сейчас ты себя переиграл. Теперь тебе вообще никуда от меня не деться.

Марта выступила свидетелем скрепления клятвы — в храм Великого горцев не затащить и под страхом смерти. Серебристые ленты послушно вспыхнули, обвив запястья, ранки на ладонях мгновенно затянулись. Принято! Я еле слышно выдохнула с облегчением — все-таки от Нике можно было ожидать чего угодно.

Веревки разрезали, и, когда сняли покрывало, Нике зашатался, разгоняя застоявшуюся кровь. Потопал ногами, покрутил запястьями, и сразу рванул ко мне, вцепившись в горло.

Я махнула Марте за спиной: «Не мешать».

Чтобы посмотреть ему в глаза, мне пришлось привстать на цыпочки и запрокинуть голову — я и забыла, какой же он высокий. Отстраненно констатировала, что на шее останутся синяки — жмет сильно, нужно будет свести до того, как показываться на глаза Ликасу.

— Стало легче? Может быть наконец займемся делом, — я махнула рукой в сторону кровати.

Нике отпустил, нарочито брезгливо отерев пальцы о кафтан.

— Кастуй стандартное диагностическое, на последней четверти замедли — будут изменения в последнем узле, и сразу не запитывай контур, я проверю.