Дядино платье было роскошным, видимо из запасников Хэсау. Клановые земли родичей матери напрямую граничат с Мирией, а это значит, весь товарный поток проходит через казну клана. Лучшие ткани, шелка, ковры, украшения и пряности, и…черный рынок.

Платье было явно контрабандным, такой фасон войдет в столичную моду только в следующем сезоне — широкий пояс, немного завышенная талия, летящие широкие рукава верхнего, расшитого серебряным шитьем халата. Платье цвета пепла, цвета траура. Совершенно неприемлемая расцветка для юной сиры, но абсолютно оправданная в свете того, к чему приурочили прием.

Дядя всегда любил эксцентричные жесты — вы разрисуете щеки пеплом, а Блау будут в пепельном с ног до головы. В петлице халата была вставлена черная лента, завязанная военным легионерским узлом. Так траур было принято носить у военных, иногда ленту повязывали на левое предплечье. И, слава Великому, никаких траурных венков, цветков, только лента, всё лаконично и строго.

Мне не нравилось, непонятно зачем дяде нужен именно такой эффект? Подчеркнуть, что Блау военный род и близок к Армии? Это знает каждый в Северном Пределе. Дедушки, папа, дядя, Аксель, все прошли через Корпус. Очередная игра?

К платью прилагалось тяжелое ожерелье, собранное из соединенных широких пластин. Я не ошибусь, если возраст этого ошейника такой же, как у наручей-браслетов, веет Эпохой грани. Вместе предметы гармонируют идеально и очевидно будут привлекать много внимания, особенно если учесть крой рукавов — при малейшем движении будет виден металл на запястьях. Видимо, дядя очень хочет, чтобы все видели, что именно я ношу на руках. Добавить колец-артефактов, и меня можно похищать и продавать частями — на каждой части тела что-то да есть.

Единственное, что из всего этого меня порадовало — это подарок Акселя, который тоже почему то переправил дядя — тонкая черная шпилька из метеоритного металла с маленьким навершием — ядовитым клыком пустынной кобры, с маленькими нефритовыми бусинами-подвесками. В записке от брата было сказано — поймал сам, яда нет, повеселись, задай жару. Аксель в своем репертуаре.

И чем дольше я смотрела на дядино платье, тем больше мне не хотелось идти на завтрашний прием.

**

С Фэй-Фэй мы встретились недалеко от центральной площади, в скверике у фонтана. Хотелось прогуляться и посмотреть, действительно ли устранили все последствия Призыва — говорили, что не только восстановили все здания и лавки на площади, но и полностью заменили брусчатку, потому что все камни в периметре Ловушки оплавились, оставив только маленький нетронутый кусочек посередине, там, где стоял наш купол.

— Вайю! — Фэй-Фэй жевала засахаренный боярышник на палочке, и потому говорила невнятно.

— Леди Ву, как можно, — я сделала пафосное лицо, — юные леди в преддверии малого приема должны демонстрировать изысканные манеры и правильное воспитание.

— О, Вайю, — Фэй закатила глаза, — я уже скоро буду вздрагивать от одного упоминания этого великого события. Дедушка целыми днями только и говорит о том, как это важно.

— Событие этой осени, — я философски пожала плечами, — плюс учитывай, что Фэйу решили выделиться и даже тут сыграть на патриотизме. Дядя прислал черную ленту, и сказал никаких…, — я нарисовала полоски в воздухе на щеке.

— Я и не собиралась. В петлицу или на руку, — уточнила Фэй-Фэй, потому что прибыв вместе, мы должны были придерживаться единого стиля.

— Петлица. Фэй, ты не слышала ничего странного в последние дни?

— Конкретнее Вайю, какие странности тебя интересуют? Говорят, Мадам портниха оказывает нежные знаки вниманию помощнику аптекаря, из центральной лавки. О, ещё Кантор Тир переводится из столицы в нашу школу! Будет учиться на год младше, хотя…, — Фэй-Фэй зажала нос, пародируя нашего учителя изящной словесности, — сир Кантор такой гений, что вполне может перепрыгнуть класс…

— Кантор? Я думала он младше, он же совсем мальчишка.

Фэй покосилась на меня странно.

— Да, старейшина Вайю, в ваши то годы, — прыснула от смеха она.

— Между прочим мне пятнадцать на зимнее солнцестояние.

— А ему будет четырнадцать, конечно если сравнивать с сиром Квинтом…, — Фэй-Фэй осеклась, тема Квинта была запретной. — Марша ведет себя странно последнюю декаду. Со мной подчеркнуто вежлива. Вся в делах, постоянно с кем-то встречается, мне кажется она переговорила уже со всем нашим классом.

— Кроме нас, — я прикусила губу. — Кроме нас. Марша и терпение вещи несовместимые, и, если она до сих пор молчит, это должна быть какая-то грандиозная гадость.

— Хэй, Вайю, может они просто решили не связываться с Блау?

— Только не Фэйу, — я отрицательно качнула головой. — У нас шаткий нейтралитет, и именно мы его нарушили, можно сказать увели семью Ву из под носа. Фейу не простят. Взрослые разберутся самостоятельно, но малый прием…Ты понимаешь, что сейчас никого нет? Дядя у Хэсау, Аксель в Корпусе, тетя…тетя очень удачно приболела. Случись что, это пойдет на самотек, ты знаешь, что на шалости малых приемов всегда смотрели сквозь пальцы. Остается только дедушка Ву…