— От тебя пахнет! Где пор-р-ранилась?

Княжна испуганно сглотнула, а потом вдруг густо покраснела и опустила голову.

— Н-нет, не по-поранилась… господин.

В ее словах не было страха, только жгучий стыд. И тут до Яра дошло. С облегченным вздохом он отпустил ошалевшую княжну.

— Дуреха! — в сердцах прикрикнул он. — Марш на постель и не смей даже пальцем сегодня двинуть! Пошла!

Он развернул девчонку спиной и наградил шлепком по заду. Охнув, та быстрее белки заскочила на топчан, поглядывая на него оттуда круглыми от удивления и смущения глазищами. Мужчина же ушел в спальный покой. Что ж, на сегодня девочке терзаний хватит. Пускай успокоится, да отлежится. Он знал, как трудно иной раз бывает женщине. Его мать страдала сильными болями первые несколько дней, даже с постели не вставала. И сестры тоже.

Яр аккуратно разложил покупки на прикроватном столике и осторожно провел пальцами по переливающемуся шелку. Как вовремя он расспросил девушку о любимом занятии. Пускай сидит да вышивает. Вроде и при деле, а все же отдых. За стеной то и дело шуршало. Мужчина качнул головой. Вот бы ее сюда… Он бы и обласкал, и утешил. Яр плотнее сжал губы — когда-нибудь так и будет.

Едва оборотень скрылся из вида, Лана села на скомканной постилке, и приложила прохладные пальцы к пылающим щекам. Ох и стыдно! И ведь почуял же! Ну и ну… А отчитал-то, как нашкодившего кутенка! Еще и по заду приложил. Лана тихо потерла ушибленное место, по правде и не больно-то совсем, больше обидно… Девушка глубоко вздохнула, успокаивая расшалившееся сердце. Рядом со стыдом час от часу росло тихое недоумение. Поначалу думала — почудилось, но нет, сегодняшний день ясно дал понять Яр в своем отношении переменился. Почему все-таки он стал заботиться о ней, да еще так внезапно? Ради чего? Только ли из-за ее слез и просьбы о собственной смерти? Ненавидел, смотрел как на последнюю дрянь и вдруг решил — хватит с нее?

Княжна усердно хмурила брови. Порою, когда мужчина презрительным тоном назначал ей очередную тяжкую работу, в золотых глазах мелькала печаль и недоумение, будто Яр был сам не рад своим словам. А когда ей не получалось отбиться, и приходилось ублажать мужчину тем гадким способом, то после всего она могла заметить в его взгляде еще и след колючей вины. Тогда Яр старался быстрее покинуть логово и Лана не видела его весь день или ночь. К тому же Дарина обмолвилась, что не одна Лана терпит муку…

И что же могло тревожить оборотня, если, конечно, это не очередная его блажь? Чувство вины? Ох, что-то сомнительно. Корысть. Ну… Возможно. Но Ратимир наверняка дал бы за нее любой откуп. Даже за покалеченную, лишь бы живую. Думы о милых братьях прервали нить ее размышлений. Послать бы им весточку, хоть одно словечко… Лана помнила, как храбрился Воятка в ночь их расставания, но в его глазах то и дело мелькала тоска и страх за нее. Да и младшенькие сестры наверняка скучают, молятся Богам за ее удачу. Девушку клонило в сон, она и правда устала. Уж если представился случай, то так тому и быть — отдохнёт как следует.

Хоть и выпал ей шанс отдохнуть, все же ночью Лана спала плохо. Только виной тому был уже не только страх перед мужчиной, но и смущение. К тому же Лана любила чистоту и в привычке у нее было заботиться о своем теле. Под утро она чувствовала себя уже гораздо лучше, хоть и немного уставшей. Вскоре после восхода солнца появился в горнице и сам хозяин. Да не с пустыми руками. Молча оставил на столе темную холщевую сумку и спустился в кладовую. Вернулся со стопкой белых полотенец.

— Подойди сюда, — кивнул он.

Она приблизилась, осторожно поглядывая то на разложенные вещи, то на мужчину. После вчерашнего разговора девушка догадывалась, что принес Яр, но все равно не смогла удержать восхищенного вздоха, стоило ему развязать тесемки на горловине. Во все глаза глядела на дивный подарок. Мягкими переливами играли шелковые нити в дрожащем свете настольной свечи. Тут и светлая лазурь, и бархатно-темная синь, и первая зелень, нежная сирень… Мужчина осторожно раскрыл другой кармашек, наполненный сверху донизу горохом драгоценных бусин. В третьем покоились мягкие волны атласных лент. Девушка несмело протянула руку и осторожно тронула удивительное богатство. Легко провела пальцами, и еще… Что за чудо!

Яр же смотрел только на онемевшую от нежданного счастья девушку. Смотрел и не мог насмотреться. Восторгу оборотня не было предела. Угадал! Понравилось! Ланушка, как завороженная, перебирала его подношение, то и дело бросая на него робкие, но восхищенные взгляды. Ее молчаливая радость была оборотню высшей похвалой и наградой.

— Расшей полотенца, а если не хватает чего, то скажи, — негромко произнес он.

— Конечно! Я… — "с радостью" хотела ответить княжна, но осеклась, стоило ей глянуть на мужчину. Он смотрел так… Мягкое пламя дрожало искрами на дне его удивительных глаз. Впервые ей подумалось, насколько они невозможно-красивы. Яркие, с короткими, но густыми угольно-черными ресницами. Она словно тонула в теплом, золотом мареве. Нежном, мягком, как пух одуванчика. Кровь хлынула к щекам и девушка опустила глаза в пол.

— … я сделаю, господин, — добавила она совсем шепотом.

Ей показалось, что Яр тихо вздохнул.

— Хорошо, — его голос звучал ровно, даже равнодушно. Лана быстро глянула исподлобья, но тот особенный взгляд уже пропал. — Подберешь узор на свой вкус. За временем не гонись, делай сколько надобно. На сегодня сготовь обед и довольно будет.

Лана растерялась. Только обед? Так мало?

— Как скажешь… — пролепетала она, забыв даже про "господина"

Яр кивнул и вышел во двор. Схватился за первое, что под руку попалось, и быстрым шагом пошел прочь. Остановился, когда понял, что логово осталось не менее, чем в ста шагах за спиной, а он с блаженной улыбкой разгуливает по лесу. С ведром. Оборотень круто развернулся и двинулся назад. А ведь пошло дело! Как смотрела на него! Нежно, трепетно… В груди все обрывалось от сладкой неги! И стояла совсем близенько, еще настороже, но без былого испуга. Так и хотелось склониться к ней, прижать к себе крепко-крепко и поцеловать. Глубоко, сладко, до сбитого дыхания и пожара в груди. Кое-как себя пересилил.