Выйдя из дома и подставив лицо студеному ветру, Рейнгольд испытал немалое облегчение, как будто он покинул панихиду.

Рэду можно было любить уже только за ее бесконечные поля. Дэмонра полной грудью вдохнула запах влажной земли, потрепала коня по шее, да и пустила его галопом, не сильно беспокоясь, что обдаст спутника грязью. Кассиан зашипел, как рассерженный кот, и легко нагнал ее.

— Шею свернешь! Здесь рытвины и ямы.

Дэмонре было уже море по колено. Нордэна гнала по полю, нисколько не отвлекаясь на недовольного попутчика. Из-под копыт летели комья земли и грязи. Кассиан с сердитым лицом держался рядом. Дэмонру его настроения беспокоили мало. Он, в конце концов, сам хотел проводить ее. В следующий раз будет думать лучше, если в этот раз шею не свернет. В Каллад по Кассиану никто скучать бы не стал. Даже родной брат. А может — в особенности родной брат. Дэмонра всегда старалась оказаться как можно дальше от внутренних дел этой странной семейки.

И еще, летя через ветер, солнечные лучи и запах просыпающейся от зимнего сна земли, нордэна как никогда понимала, почему на рэдди «поле» и «воля» прекрасно рифмовались. Был в этом какой-то глубокий смысл.

Правда, свою «волю» рэдцы потеряли в чистом поле лет триста назад. Ирония истории. А Кассиан все отказывался понять, что найти «волю» в том же самом поле не получится.

Солнце заливало поле ярким светом. Все дышало весной. И если калладская весна пахла дымом, то рэдская, несомненно, землей и водой.

— Если загонишь коня, своего не дам, так и знай!

— Может, мне шагом пойти? Как раз успею к следующей весне.

— Помяни мое слово, следующую весну мы с тобой будем встречать гражданами разных государств, — лихо улыбнулся Крессэ. — И в разных государствах. Если пообещаешь не брать пистолета, приглашу на пирожки с яблоками.

— Уж не ты ли их напечешь?

— Ну, раз ты замуж выходишь, чего бы и мне не жениться? Эх, ряды холостяков редеют. Никого не пощадила жизнь…

— Продаться за яблочные пироги значительно менее глупо, чем за мировую революцию. Давно пора.

— У тебя наблюдается достойное сожаления отсутствие романтики.

— А у тебя — избыток. Прямо-таки прискорбный.

Кассиан весело хмыкнул. Нет, избыток романтики ему явно не мешал.

Рэдское полюшко, как и все хорошее в жизни, закончилось куда быстрее, чем хотелось бы. Впереди показался перелесок, еще серый и безжизненный. Впрочем, рэдцам первых листочков оставалось ждать существенно меньше, чем калладцам. За перелеском проходила железная дорога. Дэмонре предстояло залезть в поезд на ближайшей станции. У Мильвы, крупного села, состав стоял четверть часа. Следовало торопиться. Она поглядела в сторону дороги, ища глазами столп паровозного дыма. Дыма в синем небе не было.

— Я же тебе сказал, проблемы с рельсами, — довольно пояснил Кассиан, проследив за взглядом спутницы. — Ты еще успеешь дойти до села и выпить молока. Но я бы не советовал. Маскировка безобразная.

— Уж куда мне до тебя. Двадцать пять лет подполья, двадцать — боевого стажа…

— Три заочных смертных приговора, — услужливо подсказал Кассиан. — Каждый играет в свои игрушки. Когда поезд подойдет, у платформы будет толпа — торговцы, девицы не сильно тяжелого поведения, просто обыватели. Смешаешься с ней.

— Что ж. Тогда прощай. Будут новости — напишешь Милинде. Сам понимаешь, я в ближайшее время буду максимально далека от всяких человеколюбивых начинаний.

Дэмонра спрыгнула с коня и погладила животное. Гнедой красавец недовольно фыркнул и отвернул морду. Он, определенно, тоже не любил интервентов.

Кассиан уже поворотил коня, но вдруг обернулся и спешился.

— Да, еще одно, — Крэссэ снова замялся. Дэмонра приготовилась к очередной приятной новости, но тут Кассиан ее удивил. Кажется, тот на самом деле смутился. — Как он? — глуховато поинтересовался Кассиан, глядя мимо.

Дэмонра не стала уточнять, о ком ее спрашивали. Скорее она удивилась факту вопроса. Наклз, если ей вдруг доводилось при нем упоминать Кассиана, несколько менялся в лице, но, в целом, делал вид, что знать о таком не знает.

— Жив, — холодно отозвалась нордэна. Она не представляла, что к этому можно прибавить.

— А можно чуть более развернуто? Я знаю, что он еще не умер. Он в Каллад, конечно, сделал недостаточно, чтобы день его похорон здесь стал государственным праздником, но я все равно вряд ли пропущу такое событие.

— Мне тебе сказать, что он жив, здоров и счастлив? Я не знаю, Касс, — Дэмонра поджала губы. — Последние два пункта он со мной не обсуждает.

— Но хоть что-то ты сказать наверняка можешь?

— Могу. Он утверждает, что у него ничего не болит. То есть врет. И вообще, как только у кого-то хватает ума спросить его о здоровье, он тут же вспоминает, какая погода стоит на улице или какие выставки проходят на этой неделе. Воспитание не пропьешь, как поговаривает мой денщик. Это все, что ты хотел знать?