Шрифт:
Я точно знал, что надо делать.
– Друзья мои, спасибо! Спасибо что верите в меня! Спасибо что сражаетесь за меня! Спасибо что следуете за мной!
– А у нас есть выбор? – Скептически заметил Луи
– Конечно! Да… Да кого я обманываю. Не суть, но все равно спасибо.
Моргенханд устало потер лицо.
– Нам предстоит великий подвиг! Такого еще никто до нас не делал! Наше имя прославиться в веках.
– А разве мы не занимаемся этим постоянно? – Селена скептически огляделась.
– И что мы сделаем на этот раз? Ну, что можно оригинального придумать после вот этого? – Спросил Морген тыкая в небо пальцем.
– Мы оскверним храм всех богов!
– ЗАЧЕМ? – А это они сказали уже хором.
– Поверьте, надо!
– Филин, а ты не думал, что если ты нам чуть подробнее расскажешь о своих планах, то мог бы услышать какой-нибудь дельный совет? – Я послушал эмоции нашего заклинателя демонов. Судя по эго эмоциям он параллельно читал какую то литературу. Я прочитал мысли соратника и выяснил что он изучает внимательно книжки по ОКР (Обсессивно-компульсивное расстройство).
– Стив, вот ты с Филином чуть ли не дольше остальных общаешься. Тебе до сих пор не понятно, то что он делает и планирование – вещи, лежащие в разных плоскостях? Практически диаметрально противоположных? – Дуболом с участием посмотрел на собеседника.
– Ты хочешь сказать, что он просто что-то делает, и у него просто что-то получается?
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Но это же полный бред! – Взвыл маг.
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– А у тебя есть объяснение лучше?
– Эй, народ, все на самом деле не так!
Все внимательно уставились на меня.
– То есть ты хочешь сказать, что все что произошло ты сделал специально?
Это был тот самый случай, когда давно уснувший инстинкт самосохранения подал голос «Они тебя порвут».
– Ну… не все… И скорее наоборот, почти ничего…
Друзья, понимающие закивали.
– И вот кто вы после этого? То есть, в смысле, со мной все понятно, но это вы идете вслед за стихийным бедствием?
– Я, конечно, повторю фразу нашего танка, но у нас есть выбор? – Моргенханд задумчиво поковырялся в зубах.
– А еще мы богаты… - Задумчиво вставил Венсер.
И мы пошли осквернять храм.
Я озадаченно смотрел на город и в голове был всего один вопрос…
– А что, собственно, тут произошло?
От некогда красивого средневекового города мало что осталось. Руины, баррикады, редкие крепости и многоцветные купола магической защиты. Некоторые развалины слабо шевелятся. Условно целыми остались стены и дома вокруг центральной площади. И то, не все.
– Твои версии? – Хмыкнул Моргенханд
Я еще раз задумчиво оглядел пейзаж, подмечая детали.
– Гражданская война? Прорыв демонов? Пожар? Наводнение? – Мой взгляд упал на гранитный обломок размером с автомобиль, который активно куда-то полз на коротких лапках. – О, я понял. Просто все ебанулись!
За спиной промолчали.
– В любом случае, что за идиотизм? Кому понадобилось уничтожать город? Вот, смотрите. – Я ткнул в сторону очередной кучи щебня с редким вкраплением мяса. – Тут сражались минимум трижды и каждый раз какие-то новые группы. Вот это… - На удивительно чистом участке брусчатки в воздухе висело два глаза. Просто висели в воздухе.
– Не знаю, что это, но это явно ненормально!
Глаза устало кивнули. Я поспешно отвернулся.
– Филин, тебе честно, или версию для печати? – Моргенханд поправлял снаряжение, опасливо оглядываясь.
– Знаешь, вот ради интереса, изложи для начала версию для печати!
– О, это очень древняя история! – Нас догнал профессор и принялся вещать голосом профессионального рассказчика.
– Город погрузился в пляску святого Витта!
Эта история произошла в далеком четырнадцатом веке, во время страшнейшей эпидемии чумы. Тогда Европа обезлюдила. Болезнь убила каждого третьего. За чумой шли глад и война. Пшеница сгнила на полях, а засеять их было не кому. Отчаявшиеся люди выходили на дорого и сбивались в банды. Обезумев от горя и отчаяния, короли шли друг на друга войной в бессмысленном бешенстве.
Вот в те благодатные времена на мир и снизошла пляска...
Когда горе переполняло сердца людские, когда разум трескался под грузом картины воплощенной смерти, когда матери хоронили своих детей, а дети от голода пожирали тела матерей что-то в мире неуловимо менялось. Звучала прекрасная музыка, прекраснее которой люди не слышали. Ноги сами пускались в пляс. Танец освобождал сердце от муки, карнавал захлестывал города словно потоки летнего дождя, унося с собой горе, крыс и блох, как легендарный Гаммельский крысолов.