– Я знаю… Стегоцерасы относятся к семейству пахицефалозавридов. У них голова похожа на купол, правильно? Можно мне взглянуть? – зачастил Макс, напирая на профессорскую спину.

– Сейчас всё увидишь. Они уже близко. Не делай резких движений, иначе разбегутся.

Всё, что произошло потом, было похоже на кадры приключенческого фильма. Двухметровые ящеры размеренной поступью нахлынули справа и слева, слегка «кивая» головами в такт шагам. По сравнению с мускулистыми задними ногами крохотные «ручки» стегоцерасов казались приклеенными к туловищу. Один из динозавров остановился в нескольких шагах от путешественников. Обвёл их взглядом и, приоткрыв пасть, разразился серией резких звуков, напоминающих клёкот индюка. Макс успел разглядеть на нижней челюсти щётку мелких зубов. Затем ящер упрямо опустил вниз массивную голову, словно собираясь боднуть двуногих, преградивших ему путь. Туловище задиристого стегоцераса приняло горизонтальное положение, а хвост пружинисто принялся вверх. В ответ профессор сделал головой аналогичный выпад и решительно двинулся вперёд. Стегоцерас попятился. Алвас продолжал наступать, сопровождая каждый шаг отрывистыми выкриками: «Дяк! Дяк! Дяк!» Совершив эффектный прыжок с места, ящер бросился наутёк, увлекая за собой всю стаю.

Профессор посмотрел вслед динозаврам и повернулся к Девяткину. Лицо его сияло.

– Слабаком оказался стегоцерас! Не выдержал психического давления. Оно и понятно, разные весовые категории. В нём килограммов пятьдесят едва наберётся, а я тяну на все девяносто. Правда, череп у него тяжёлый. Кости сверху толстенные и прочные, как броня у танка. Если бы он такой «кувалдой» мне в лоб ахнул, сразу уноси готовенького, – пошутил Алвас.

Макс, застывший на месте с округлившимися глазами, несмело спросил:

– Что означает крик «дяк-дяк» на языке динозавров?

Профессор засмеялся:

– Понятия не имею. Сам не знаю, почему я вдруг начал «дякдякать». Наверное, для пущей храбрости…

Привычно полез в карман за блокнотом и карандашом. Потом обратился к Максу:

– Иллюстрация готова, а текст за тобой.

Девяткин возразил:

– Я никогда не писал стихов. Вряд ли у меня получится…

Алвас хмыкнул в ответ:

– Ничего-ничего… Надо же когда-нибудь начинать. Момент подходящий.

Закрыв глаза, Макс сосредоточился. От желания сложить в строчки скачущие в мыслях слова беззвучно зашевелил губами.

Когда профессор заглянул в протянутый блокнот, то вскинул вверх большой палец:

– Супер! Настоящая классика мезозоя!

Спрятав блокнот в карман, Алвас вернулся к разговору о динозаврах:

– Почему стегоцерасы оказались в лесу? Для этих отменных бегунов комфортной средой обитания служат открытые пространства. Неужели причиной явилось скопление пауков и многоножек? Или дело совсем в другом? В чём же?

Макс поспешил добавить:

– Я не заметил, чтобы стегоцерасы кормились. Они даже головы к земле не опускали, хотя всё вокруг шевелится и ползает. Может быть, ящеры в другом месте наелись до отвала?

Профессор пытливо взглянул на Девяткина:

– Кстати, ты сам-то проголодался? Хотя глупо задавать подобный вопрос. К сожалению, скатерть-самобранку для нас никто не расстелил. Придётся потерпеть.

– После экскурсии у нас запланирован обед в кафе, которое находится рядом с музеем. Учительница говорила, что там вкусно готовят, – доверительно сообщил Макс, непроизвольно сглотнув набежавшую слюну.

– Вкусный обед – это всегда приятно, – мечтательно вздохнул Алвас. – Давно заметил, что первозданный воздух мезозоя благотворительно влияет на аппетит. Согласен?

Ответные слова Девяткина потонули в прокатившемся по редколесью нарастающем гуле, охватившем всё пространство от зеленеющих ростков до голубого неба. Вздрогнули и закачались кроны деревьев. Макс почувствовал, что земля уходит из-под ног. Он испуганно взмахнул руками, стараясь сохранить равновесие. Сильный толчок свалил его на спину. В секунду Девяткин услышал голос профессора:

– Не поднимайся! Это землетрясение! Нужно переждать толчки.

Снова глубоко всколыхнулись земные недра. После томительного ожидания последовал третий, более слабый и короткий толчок.

Когда улеглась глубинная дрожь, профессор, тщательно отряхивая сухие травинки со спины и плечей Макса, дал себе волю высказаться:

– Знатно тряхнуло… Семь баллов будет, если не все восемь. А ведь членистоногие предчувствовали, что произойдёт подвижка тектонических плит. Они заранее начали покидать опасный район. А мы с тобой ни о чём не догадывались. И толстокожие динозавры тоже. Впрочем, стегоцерасы вели себя странно, переместившись из долины на лесной участок.

Макс послушно поворачивался под руками Алваса и согласно кивал головой. Когда профессор умолк, он засомневался:

– Всё-таки непонятно, почему суетились муравьи и многоножки? Разве землетрясение для них столь опасно? После толчков все целёхонькие ползают как ни в чём не бывало. Да и что с ними может случиться? Это нас, двуногих, на землю пошвыряло. Тем, у кого шесть, восемь или сорок ног, никакие толчки не страшны.

Профессор мягко улыбнулся:

– Друг мой, ты ссылаешься на частный случай. Давай мыслить глобально. Представь себе, что эпицентр землетрясения находится на морском дне. Возникает цунами. Гигантские волны обрушиваются на побережье, смывая всё живое. После землетрясения часто просыпаются вулканы. Потоки раскалённой лавы вырываются из жерла и растекаются на большие расстояния. В подобных случаях не спасут даже сорок ног. Нужны крылья.