И сам удивился, что он меня все-таки услышал. Я перекатился на живот и кое-как встал – сначала на четвереньки. Башка до сих пор гудела, но реген уже работал. Я подстегнул его, размазав по тыльной стороне ладони кровавую Беркану. Остальным помощь, похоже, не требовалась. Монахиня поднялась раньше меня и только утирала рукавом разбитый нос. На Ошкуе и доне Мигеле, крепко державших высокого худого парня в темно-зеленой рубахе, не было ни царапины. Хроки тяжело дышал, но не сводил глаз и острия меча с поверженного Асгейра. Тот тоже не был ранен – если не считать ссадин и огромного, на половину лица, синяка – но даже не пытался подняться с земли. Странно…

– Асгейр, сын Горма. – Я встал на ноги и отряхнулся, попутно переключаясь на «Истинное зрение». – Зачем ты напал на меня?

– Откуда тебе известно мое имя, склаф? – оскалился тот.

– Мне известно многое, – сказал я. – Твой тэн еще пожалеет, что стал моим врагом. Сколько людей у Орма Ульфриксона?

– Столько, сколько звезд на небе. – Асгейр рассмеялся. – Можешь убить меня, склаф, я не скажу ни слова. Но если в тебе есть хоть капля чести – отпусти мальчишку. Ему слишком рано пировать с эйнхериями.

Выгораживает. Мужественно и благородно… но только ли в этом дело? «Истинное зрение»!

Я даже не стал вчитываться в характеристики. Хватило и имени. Парня, которого изловили Ошкуй с Мигелем, звали Торлейф Асгейрсон. Сложить два плюс два…

– Ты славный воин, и я не хочу убивать тебя. – Я вытянул из инвентаря нож и шагнул к младшему пленнику.
– Лучше я подарю богам твоего сына.

– Верно говорят, что склаф – хуже ледяного великана. – Глаза Асгейра полыхнули яростью, но он даже не пошевелился. – Если Всеотцу будет угодно, мы оба примем смерть.

Нет, этого так не возьмешь. Старый воин скорее позволит мне прирезать сына прямо у него на глазах, чем предаст своего тэна. Ладно, попробуем с другой стороны…

– Тогда готовься к встрече с богами, Асгейр. – Я подошел к нему вплотную и крутанул пальцами нож. – Там, откуда я родом, умеют развязывать язык упрямцам вроде вас. Твой сын отправиться пировать с эйнхериями, но пусть сначала посмотрит, как я сниму с тебя кожу.

– Отец!!! – Торлейф рванулся, но Мигель и Ошкуй держали крепко. – Будь ты проклят, склаф!

Кажется, сработало.

– Ты можешь спасти себя и своего отца, Торлейф, сын Асгейра. – Я неторопливо развернулся и засунул нож за пояс. – Я всегда держу свое слово. Если расскажешь, сколько воинов придет в Фолькьерк под парусами тэна Орма, я отпущу вас. Если нет…

– Молчи! – рявкнул Асгейр.

– Прости, отец. – Торлейф опустил голову. – Хирд тэна Орма…

– Хирд моего тэна куда сильнее твоего, склаф!

Асгейр вдруг подался вперед – так, что едва не наткнулся на меч Хроки.

– В бражном зале Длинного дома Эльгода собирается сотня воинов, - проговорил он, бешено сверкая глазами. – Многие из них моложе Торлейфа, но каждый стоит десятка таких, как ты, склаф. И еще сотня воинов придет вместе с тэнами южных земель. Фолькьерк падет!

Я едва успел увидеть его движение – настолько оно было быстрым. Могучие ручищи Асгейра сомкнулись на крестовине меча Хроки и потянули. Тот не смог ничего сделать – ярость удесятерила и без того немалые силы пленника, и даже закругленное – как у всех скандских мечей – острие проткнуло куртку и по самую рукоять погрузилось в широкую грудь.

– Отпусти моего сына. – Асгейр обжег меня уже гаснущим взглядом. – Ты обещал, склаф.

Глава 29

На несколько мгновений стало настолько тихо, что я слышал только стук собственного сердца, до сих пор пульсирующий в ушах после схватки. Дни, проведенные в игре, напрочь вытравили из меня и без того не самые большие запасы сентиментальности, а остальные – за исключением разве что монахини – наверняка успели повидать достаточно…

Но не такое! Хроки выпустил рукоять застрявшего в груди мертвеца меча и отступил назад, бормоча что-то себе под нос. Монахиня застыла изваянием, и даже Ошкуй с Мигелем замерли. Торлейф рванулся из их рук, но вместо того, чтобы удрать, бросился к убитому. Не знаю, чего он хотел – то ли надеялся, что Асгейр еще мог дышать после такой страшной раны, то ли пытался вырвать пронзивший отца клинок, чтобы тут же отомстить за его смерть – но сил не хватило. Меч вышел едва ли на ладонь, когда я оттащил упирающегося мальчишку. Торлейф унаследовал отцовскую стать, но еще не набрал сил взрослого мужчины, и я кое-как смог положить его на обе лопатки.

– Послушай меня, сын Асгейра! – рявкнул я, вкладывая в голос всю свою запредельную Волю. – Я отпущу тебя, как и обещал.

– Убери руки, склаф! – Торлейф щелкнул зубами перед самым моим носом. – Клянусь Тором, я убью тебя!

– Может, и убьешь. – Я еще раз как следует тряхнул его. – Забери меч отца – он твой по праву. Уже скоро твой тэн придет в Фолькьерк, и, если богам будет угодно, ты встретишь меня в бою. Но сейчас – слушай!

Торлейф все еще сверкал глазами, но рыпаться перестал – разогнанная почти в три раза выше нормы Воля делала свое дело.